— А вас не смущало, — снова вылез неугомонный обладатель тещи, — что у вас работает лечсестра с… гм-гм… не вполне безупречной репутацией? В приличном доме не принято принимать подобных девиц.
Илона почувствовала, как ее щеки загорелись. Хорошо, что в зале полумрак, Боскеты не заметят… Госпожа Нинель тоже растерялась:
— А что тут такого… Что… э… что, по-вашему, было делать, выгнать ее, что ли?.. Только за то, что она… э… имела неосторожность… не будучи в браке… — Голос ее окреп и зазвенел. — Я не ставлю приличия выше здравого смысла! Будто вы не знаете, чем зачастую заканчивают девушки, попав в сложную ситуацию и оставшись без средств!
В зале нарастал опасный рокот, похожий на гул гигантского и стремительно закипающего чайника.
— Я не хочу сказать, что я одобряю… э-э… поведение госпожи Лангин, — попыталась госпожа Нинель остановить надвигающуюся катастрофу. — Но Звезды меня упаси от того, чтобы толкнуть оступившуюся девушку к еще пущим непристойностям!
И тут Илона вспомнила. Ну конечно! Шляпка — только вуаль на ней сегодня поднята. И голос! Вот где она видела госпожу Нинель — позавчера, в ресторации! Это она, госпожа Нинель, увещевала господина Золя потерпеть еще немного… «Дорогой мой»… Неужели это возлюбленный госпожи Нинель? Тот самый Антуан, для которого, по словам Айси, она выпрашивала у Диггингтона деньги, и грозила, что после его смерти все достанется ей?.. А он выглядит моложе ее лет на пятнадцать… Но самое главное — фамилия! Что говорил про него майор?
Илона завертела головой в поисках майора Томпсона. Увы, зал ратуши напоминал приют для умалишенных. Гвардия Нравственности при безусловной поддержке мужей и соседей разъясняла госпоже Диггингтон опасность пренебрежения моральными устоями. Та краснела, бледнела и металась, как затравленный заяц, не находя нигде спасения. Справа на нее наступала хозяйка бакалеи, желчная старая дева средних лет. Слева подскочила госпожа Нафепан, назидательно замахала у ее носа пальцем и прокричала что-то возмущенное.
С большим трудом удалось навести порядок, клокочущих негодованием дам уговорили рассесться на свои места, а госпожу Нафепан, оказавшую сопротивление служителям закона, с трудом вывели из зала.
Дерганым движением коронер достал платок и промокнул лоб.
— Госпоже Нафепан назначу штраф три золотых, — мстительно пообещал он. — А сейчас ввести госпожу Айседору Лангин!
В зале воцарилась мертвая тишина.
За несколько дней в заключении Айси осунулась и приобрела весьма нездоровый вид. Ее губы потрескались, а под глазами залегли тени. Илона понадеялась, что бывшая соседка хотя бы не морит себя голодом — себя и ребенка. Но голову обвиняемая держала высоко, дерзко смотрела в зал, и одета была в чистое платье, которое позавчера Илона отослала с майором. Молодец Айси, не собирается сдаваться.
Леопольд Боскет, стоявший рядом со скамьей, тихо охнул. Илона осторожно глянула на него снизу вверх — Леопольд смотрел на Айси со смесью восхищения и жалости. Надо же, оказывается, сыночку госпожи Боскет не чуждо сострадание.
— Айседора Лангин, расскажите, в каких отношениях вы были с господином Диггингтоном.
Но ответить Айси не успела. В коридоре слышался нарастающий шум — какая-то возня, ругань, кто-то взывал к Звездам. Все обернулись к дверям, кроме Илоны, которая не могла так шустро вертеться.
Двери распахнулись, и некто в серой форме почтальона, пятясь, вошел в зал. Когда они с напарником развернулись, взорам присутствующих открылся огромный продолговатый сверток из мешковины, перевязанный красной атласной лентой с нелепым бантом. Почтальоны опустили его на пол и огляделись в ожидании указаний.
— Что это за безобразие⁈ — вскричал красный от гнева коронер. — Кто вам позволил нарушить порядок дознания⁈
— Виноват, господин коронер! — ответил старший из почтовиков. — Посылка в управление из Молкингтона. — Он подал клерку желтоватую квитанцию. — Предписано: «Доставить на дознание безотлагательно».
Илона и не представляла, с какой живостью могут подскочить дородные дамы и джентльмены не первой молодости. Она поерзала на месте: ей ничего не было видно из-за спин привставших соседей.
— Не волнуйтесь, я вам буду все рассказывать, — пришел на помощь Леопольд Боскет и под тяжелым взглядом своей мамаши поправился: — Вам… э-э, вам, матушка, с госпожой Кларк. Сейчас один из носильщиков развязывает веревки.
— Не стоит утруждаться, Полли, мне все прекрасно видно, — заявила госпожа Боскет, забравшаяся на скамью. Тот сделал вид, что не услышал.
— Они разворачивают мешковину… Достают оттуда… О-о!!!
— Что там⁈ — не выдержала Илона и подергала Боскета-младшего за рукав, но он пока что был не в силах говорить.
Айси вскрикнула и зазвенела кандалами. Наконец, Илоне удалось подняться. Зрители перед ней задвигались живее, кто-то из дам попытался упасть без чувств на руки кавалера, кто-то расталкивал соседей, пробираясь поближе, кого-то впопыхах уронили, и между раздавшихся в стороны спин на мгновение стало видно содержимое свертка.
На полу, чрезвычайно помятый, словно его выкручивали после стирки, лежал господин Сырнокс.
Глава 14
На то, чтобы навести порядок, ушло изрядно времени. Бедный коронер охрип, перекрикивая стоящий в зале гам, и чуть не сломал церемониальную колотушку.
— По-ря-док в за-ле! Всем занять свои места! Господа, сядьте по местам, иначе прикажу очистить помещение!.. Поди прочь, горбатый осел! — в сердцах сорвал он злость на клерка, который совал ему какую-то бумажку.
Горбатыми ослами местные жители называли смешных животных на южных островах. Очевидно, коронеру не первый раз за этот день хотелось переродиться в погонщика этих самых горбатых ослов где-нибудь в Серонте, вместо того, чтобы успокаивать горожан. Ослов-то хоть плеткой огреть можно.
Госпожа Скотт осмотрела Сырнокса и сказала, что он жив, но погружен в крепкий сон каким-то зельем, и кроме того, пострадал от недостатка воздуха; она распорядилась доставить его в лечебницу — разумеется под охраной, господин коронер, как же иначе.
Хватились почтальонов, которые привезли сверток к управлению; оказалось, их уже след простыл.
— Все по местам! Все по местам, или я прикажу очистить зал!.. — надрывался коронер. — Хм! Наконец-то. Госпожа Лангин, раз уж тут произошло такое… гм… произошло такое происшествие… тьфу!.. Словом, знаком ли вам этот субъект?
— Да, — выдавила из себя Айси. — Это Ричард Сырнокс. Отец моего ребенка!
И c вызовом посмотрела на пестрый цветник волнующихся дам.
После этого все пошло наперекосяк. Илона, которой и так было не по себе из-за духоты и мешанины запахов в зале — духи, пот, пыль — с трудом заставляла себя слушать допрос. Ничего особенно нового она не узнала, но коронер, кажется, был предубежден против Айси. Он подробно допрашивал Айси, где и на что она жила до приезда в Шинтон, о разорившемся отце, о знакомстве с Сырноксом и о характере их отношений. Леопольд недовольно завозился. Илона скосила глаза и удивилась его мрачному виду. Госпожа Боскет, напротив, расплылась в удовлетворенной улыбке и сияла так, будто в конце заседания ожидала получить медаль за проявленную бдительность. Илона припомнила, что госпожа Боскет упоминала подругу, чей муж служит в управлении стражи. Что ж, стоило ожидать, что Илона не единственная, кто постарался обратить на свою сторону общественность. Кумушки из Трех Сосен не могли упустить такой случай приподняться над окружающими.
— Что ж ты так стараешься… — услышала Илона за спиной знакомый голос и обернулась. Госпожа Скотт в ярости терзала сильными пальцами платок.
В самом деле, господин Доунхилл, похоже, был предубежден против Айси. Казалось, он надеется стать почетным членом Гвардии Нравственности и председательствовать на собраниях, где бурно обсуждают развратную длину панталон и допустимый цвет капора. Ядовитые вопросы, которыми коронер забрасывал Айси, будто летели в саму Илону.
«…Как скоро после знакомства с этим господином вы забыли о чести и скромности?.. Не вам решать, что касается дознания, а что не касается!… непременно пошлем запрос… ваши, кхе-кхе, предыдущие увлечения… »