— Ты что, Илона? — встревожилась мэтресса. — Все не так! И кстати, гораздо чаще встречаются больные, которых можно спасти, но для этого их надо уговорить чуть-чуть поверить лекарям. Скажи… если представить, что ты вольна в своих поступках, есть деньги, можно следовать собственному разумению, что бы ты делала, а?
Илона подняла голову и с удивлением посмотрела на Морин. В самом деле, что бы можно было придумать? Прошлые мечты о замужестве, об университете, о путешествиях казались чепухой, но…
— Это, конечно, глупости, но когда-то я хотела… хотела попасть в университет.
— А что? Хорошая мысль. Да, определенно, у тебя есть все шансы. Конечно, просто не будет, и веселых студенческих вечеринок я не обещаю. Сомневаюсь, что у тебя достанет на них времени и сил, а? Уж точно, пока не закончишь кормить. Но если у твоих родителей достаточно средств, чтобы отправить тебя учиться, возможно, они смогут снять тебе комнату, а то и квартирку недалеко от университета. Тебе, конечно, придется приноровиться сцеживать молоко и оставлять его няне. Возможно, удастся договориться с молочницами о козьем. Ларри осенью уже будет семь месяцев, и козье вполне подойдет.
— Погоди! Ларри! — Илона обхватила себя за плечи, стараясь унять застучавшее сердце. — А как же Ларри? Раньше меня могли бы принять дальние родственники, но с Ларри это невозможно.
— И что с того? — Морин смотрела на нее так, будто Илона боялась выйти на улицу, потому что идет дождь, а у нее нет зонта. Зонт можно купить, вот и всё. — Возможно, Люси согласится поехать с тобой в Байроканд, а нет — я напишу знакомым, чтобы подыскали надежную женщину. Хочешь учиться — учись, если достаточно средств на учебу, жизнь и няню для младенца.
Илона смотрела на Морин во все глаза, и в конце концов рассмеялась.
— Морин! Я почти поверила, что это возможно, но ты забываешь, что у меня нет своих денег. А родители никогда не согласятся отпустить меня на учебу в большой город… одну с ребенком!
— Я поговорю с твоей матушкой. Она ведь скоро приедет, не так ли?
— Да, но…
— Я обещаю, что приложу все усилия, чтобы помочь тебе поступить в университет, при одном условии: ты приведешь Барка на сессию.
Илона нахмурилась и отвернулась от Морин, но та поспешила уточнить:
— Мы хотим лишь удостовериться в честной игре со стороны доктора, и ничего больше. Верней, так: в законной игре. Если он не пользуется запрещенной магией, клянусь, мы ничего не станем предпринимать. А ходить тебе к нему или нет, ты, конечно, решай сама… хотя мое мнение тебе известно.
Илона совершенно растерялась. Слова доктора Алитруэ звучали так убедительно, но на стороне Морин были не только слова, а вся ее жизнь.
В конце концов, она уверена, что доктор Алитруэ просто умный и знающий человек, ему запрещенная магия ни к чему. Не будет в том беды, если они с Барком разыграют небольшой спектакль. В конце концов, с мрачной усмешкой подумала Илона, в ее жизни столько лжи, что одной больше, одной меньше — уже не важно.
— Морин, а ты правда поговоришь с матушкой? Я уверена, что она не согласится. Дочь леди… то есть, знакомой матушки два года училась изящным искусствам, и то семье пришлось содержать апартаменты, прислугу и компаньонку в Байроканде. Матушка говорила, что расходы были невероятными.
— Я сделаю все, чтобы убедить госпожу Горнал. Апартаменты и компаньонка тебе, думаю, ни к чему.
Голова Илоны шла кругом.
— Ложись спать, — посоветовала Морин. — Я надеюсь, ты понимаешь: обсуждать ничего не стоит ни с кем, кроме нашей компании.
Илона кивнула, проводила Морин до двери, и направилась в спальню. Университет! Комнатка или квартирка в студенческом квартале, лекции, науки, новые друзья… Звезды пресветлые! Конечно, не нужно обманываться: матушка никогда не согласится. Но пока можно хотя бы помечтать, будто водишь пальцем по карте железнодорожных путей. Да, билета никак не достать, но приятно представить, как заходишь в вагон и едешь, куда хочется тебе самой.
Примечание авторов: лекарский знак представляет собой «звезду жизни», которая используется как символ той или иной области медицины в разных странах.
Глава 11
Барка было не узнать. Илона и не узнала, пока не услышала голос. Парень счастливо рассмеялся — он и сам не ожидал. Подумать только! Хороший куафер и умелый портной сотворили настоящее чудо.
— Вот… Значить… Глядите, сойду за вашего?
Все четверо — Илона, дядюшка Фирц, мэтресса Скотт и госпожа Эббот — замахали руками.
Остаток дня до встречи Барка учили нескольким фразам, которые показали бы его как человека воспитанного, хоть и не очень умного, а главное — растерянного и убитого горем после смерти матери, которая была его единственным воспитателем и определяла всю его жизнь.
— И не забудь поминать матушку, — посоветовала Илона. — Матушка говорила, что ты очень умный молодой человек, но тебе не везет, вокруг лишь грубые и злые люди. Запомнил?
Барк старательно заучил всё, как сказали. Память у парня оказалась отменной.
В кэбе Илону снова взяли сомнения. Может быть, сделать вид, что ей дурно, и вернуться домой? Подвернуть ногу, когда будет выходить из кэба? Она не сомневалась, что проверка покажет исключительную чистоту помыслов и законопослушность доктора Алитруэ, но так не хотелось его обманывать! Поколебавшись, вцепилась в ридикюль и упрямо сжала губы. Отказываться нужно было раньше, в разговоре с Морин, а теперь… она не юная леди на балу, чтобы сомневаться, кому из кавалеров обещать первый танец. Они договорились с Морин… тем более, мэтресса постарается изменить будущее Илоны без того, чтобы обращаться к болезненному прошлому.
А если у Морин не получится уговорить леди Горналон, то есть и другой выход: доктор Алитруэ собирается открывать в Шинтоне клинику. Илона всегда может прийти к нему снова.
Кэб остановился, Барк резво выпрыгнул на улицу и чуть не двинулся к двери. Дядюшка Фирц еле успел шикнуть на парня и показать глазами на Илону. Барк спохватился, вернулся и подал ей руку, помогая сойти на мостовую. Звездная сестра наблюдала за ними от дверей, но, кажется, ничего не заподозрила.
— Добрый вечер. Это мой несчастный друг, он приехал в Шинтон после гибели родителей и совершенно, совершенно растерян. Вы позволите ему поговорить с доктором Алитруэ?
Звездная сестра окинула Барка взглядом и кивнула. Илона успела испугаться, что Барка узнают, их затея провалится… и доктор отлучит ее от сессий за попытку обмана! Но звездная сестра пустила всех троих внутрь.
Доктор Алитруэ окинул Барка таким же взглядом, едва они вошли в зал. Что же они рассматривают?
— Доктор, добрый вечер. Это мой друг…
На этот раз Илона рассказывала обстоятельней. Похоже, Морин с дядюшкой Фирцем и правда придумали неплохую «легенду» — словечко дядюшки Фирца, о происхождении которого Илона старалась не думать.
— Конечно, я приму вашего несчастного друга. У меня найдется время и для вас, и для него.
— Благодарю вас, доктор Алитруэ! Пожалуй, следует начать с господина Барклоу. Я бы не хотела, чтобы сессию с ним пришлось отложить по моей вине. Боюсь, не могу обещать, что не доставлю вам беспокойства снова.
Доктор Алитруэ счел ее доводы разумными и проводил «господина Барклоу» за ширму.
Звездная сестра заперла дверь и присоединилась ко второй в наблюдениях за происходящим на сессии.
Илона подошла поближе. Да, действительно, через проем в ширме, забранный стеклом, все видно, но не доносится ни звука. Барк полулежал в кресле и шевелил губами, доктор что-то отвечал, но что? Только бы Барк выдержал свою роль и не сказал что-нибудь подозрительное.
Беседовали они долго. По часам, которые висели в зале, прошел едва ли не час, когда доктор Алитруэ вывел Барка к остальным. Сын антиквара выглядел уставшим, а доктор Алитруэ — озабоченным.
— Госпожа Кларк, прошу прощения, но разговор с господином Барклоу занял больше времени, чем я рассчитывал, и скоро должен прийти другой клиент. Но мы непременно назначим сессию снова. Может быть, завтра?