Дом Лидии
Я смотрю на Лидию. Когда она хохочет, её верхняя губа поднимается так высоко, что её зубы – крупные и с лёгкой желтизной, кажутся немного звериными. Мне нравится, что в моменты безудержного веселья от неё исходит неясная угроза. Мне, вообще, нравится Лидия. Нам хорошо вместе.
Я поворачиваю ключ в замке, и мы заходим в дом. Нас тут же обдаёт волной запахов. Пахнет сыростью, старыми коврами и нераскрытыми тайнами. Дом старый, в нём скрипит каждая половица, а кран в ванной надо очень плотно завинчивать до конца. На стенах, среди трещин и разводов – портреты неизвестных нам людей в старинных одеждах. Люди смотрят снисходительно, как бы говоря: “Мы уже давно знаем то, что вам ещё только предстоит узнать”.
Лидия зябко поводит плечами.
В этот дом нас пригласила новая знакомая, Астра Львовна. Когда мы впервые её увидели, то не поверили своим глазам: сгорбленная и высохшая – такие обычно не путешествуют, а сидят в кресле-качалке, но она стояла, подойдя к самому краю откоса, жадно всматриваясь в воды древнего озера, будто пытаясь найти там свою молодость.
– Меня ещё неделю не будет дома, – сказала она, узнав, что дальше мы едем в её края – вот вам ключи, оставьте их потом под ковриком перед дверью.
Я аккуратно открываю ящики комода – мне кажется, они могут рассыпаться, чтобы узнать, что в них хранит наша хозяйка. Но ящики пусты.
Мы с Лидией заполняем их своими вещами, предварительно проложив дно пакетами.
– На всякий случай, – говорит Лидия, – так мне спокойнее.
Дом небольшой – прихожая, кухня, гостиная, спальня, ванная комната и кабинет. В гостиной, возле стола, на полу огромное пятно. Кажется, кто-то разлил красное вино и не смог или забыл его оттереть. Лидия находит тряпку и пробует это сделать, но у неё ничего не получается.
– Завтра, всё завтра! – говорит Лидия. – А сейчас – спать!
– Лидия, Лидия… – слышу я тихий женский голос за окном, выглядываю, но вижу только тёмную ночь.
Наутро пятно в гостиной исчезло.
– Тебе удалось его отмыть? – спрашиваю Лидию. – Когда?
Она смотрит на меня заспанными глазами и пытается собрать волосы в пучок. Её майка задирается – прямо над пупком у неё огромное родимое пятно. Ещё вчера этого пятна не было. Под глазами Лидии – две глубоких морщины. Их тоже вчера не было.
– Это все усталость, усталость от долгой дороги… – говорит она и идёт на кухню делать завтрак.
Я не узнаю кухню. Сегодня она похожа на картинку из современного журнала по дизайну: стены и шкафы сияют белизной, трещин нет и в помине, в вазах цветы.
Лидия наклоняется, чтобы достать сковородку из нижнего ящика и хватается за спину.
Из-за её внезапного приступа радикулита мы никуда не идём, я пою Лидию чаем и читаю вслух её любимую Чихиро Кубаяши: “Он был ненасытен в своей жадности. Он играл с ней, как кот с мышью. Играл бесконечно. Бесконечно создавая у неё надежду, что она ещё может вырваться и убежать. И так она жила, привыкая к постоянной угрозе и к постоянной надежде, не думая ни о чём, кроме сегодняшнего дня”.
Назавтра Лидия просыпается с седой головой, кожа у неё сухая и тонкая, как пергамент, из груди рвётся надрывный кашель.
А гостиная преобразилась на манер кухни.
Мы сидим с Лидией в кабинете – единственном месте, которое кажется нам безопасным.
– Давай уедем! – говорю я ей.
Но Лидия ничего не отвечает.
– Я здесь уже была… – говорит она, задумчиво наклонив голову.
– Что ты придумываешь, мы здесь в первый раз! – говорю я.
– Нет, точно была! – устало улыбается Лидия. – Я всегда здесь была. А с тобой встретилась случайно… То, где мы с тобой были вместе – это сон. А здесь – это реальность.
– Лидия, Лидия… – слышу я свой голос.
Голос доносится из меня, но и как бы очень издалека. Я хожу вокруг дома, заглядываю в окна, пробую их открыть. Но у меня не получается. Дверь тоже заперта. Лидия не хочет меня внутри дома. Я разворачиваюсь и иду прочь – туда, где мы с Лидией не вместе, но где есть надежда, что мы можем быть.