Она не хочет быть такой, какая она сейчас. Она чувствует себя одинокой, хотя она не одна — рядом тенью, чьи очертания всё заостряются, находится брат, который любит её и хочет её защитить. Но осадок остаётся. Аня оглядывается вокруг, но все люди ей чужие. Они безразличны, они живут эмоциями, чувствами, мыслями; они далеки, потому что друг друга и самих себя не понимают, а вот Аня понимает всё от начала до конца. Сложно быть единственным видящим среди слепых. Она не может игнорировать собственное зрение, а потому приглядывается к людям всё внимательнее и внимательнее, ищет среди них кого-нибудь, кого-нибудь особенного, кого-нибудь, кто был бы не чужим, а своим…
Апельсиновая яркость Лизы влечёт её, и Аня греется, словно у тёплого огонька. Аня сближается с ней, сама толком не понимая, для чего. Рыжина в ауре кажется почти необходимой. Аня не уверена теперь, что это что-то выдающееся — может, это просто значит, что Аня с такими людьми легко сходится?
По вечерам они с Серёжей играют в приставку. Аня ведёт себя, как типичная девчонка-подросток, бурно ярко реагирует, веселится от души. Ей не так смешно, но она настолько привыкает играть, что не признаётся самой себе, что её собственные эмоции далеко не такие энергичные. Она просто старается соответствовать тому, что считает своим принципом, и в итоге у неё получается приспособиться. Маска вживляется в кожу. Уголки губ разрезаются извечной улыбкой.
Анечка Зверева — такая хорошая девочка.
Она больше не будет брата обременять. Она будет сильной — для него и для них обоих. Она будет улыбаться столько, сколько потребуется, она будет лгать самой своей сущностью — так, как нужно, чтобы больше никому не причинять неудобств. Аня будет идеалом. Аня будет ангелом.
Аниме ей и правда нравится.
— Давай тогда тебе ник придумаем! — воодушевляется Лиза. — Ну, там… Акеми? Королева Энн? Юко?
Последнее слух цепляет, и Аня с милой улыбкой на него указывает. Звучание приятное, непривычное — ни одного общего слога с родным именем, но это только привлекает. Если она привыкнет называться так, может, привыкнет и к новому образу. Может, держаться станет проще. Юко. Так Аня становится Юко.
В апреле ей исполнится четырнадцать, а пока за окнами бушует вовсю зима.
Девочка не чувствует холода, а потому не уверена, что для неё теперь что-либо значит время. Теперь она одинакова — что в тепле, что в морозе. Юко закрывает глаза, обрезая обзор на полыхания человеческих настроений. Она не знает, зачем это всё появилось, но знает, к чему стремится.
Это стремление растягивается в вечность.
========== » 10 ==========
NOTE — это организация.
Организация, в которой работают люди со «странностями» — феноменальными способностями, превосходящими порой даже самые смелые фантазии авторов различной литературы. Начитавшись всего в Интернете, можно назвать подобное сверхспособностями, хоть и притянуто за уши: природа «странностей» куда разнообразнее, не все из них используются активно и уж точно не все дают владельцу какой-то шанс на лучшую жизнь. Всё объясняют на месте и довольно ёмко; человек в чистом костюме и перчатках, рядом — со светлыми волосами и мягким взглядом. Запомнить не сложно.
— Сугу, — представляется повторно юноша. Он называет себя так, потому что успевает узнать из того обрывка: «странности» опасны. Если он может защитить себя, то не факт, что не отразится на сестре. С информацией нужно быть аккуратнее, и Сугу шифруется, используя коды, а собственное имя заменяет созвучным никнеймом, чтобы точно увериться хотя бы в надёжности личных данных.
В своды организации он вносится и родным именем тоже, но зовут так, как он представился. Его «странность» получает название «Числовая реальность». Сугу не сложно продемонстрировать собственное умение, а потому ни у кого сомнений не остаётся — он действительно странный. Его способность погружаться разумом в коды и с такой скоростью просчитывать алгоритмы просто невероятна. Наблюдение за изумлением людей не вызывает у Сугу восторга; кажется, ему совсем всё равно. Мир вокруг него серый. Он думает, что «странность» поможет ему защитить Аню, и это стоит любой известности.
Стажировку он проходит дистанционно. Скоро, освоившись в правилах и основных устоях общества странных, он уже самостоятельно подбирает пути решения. На его «странность», весьма удобную в управлении любым объёмом информации, ложится множество пунктов и не отвлекающих характеристик, и Сугу тщательно их всех разбирает. Ему важно знать свои пределы и свои возможности. Он ничуть не сомневается в себе, так что скоро оспаривает вопросы, где оказывается сильнее предположенного.
Для Сугу важны лишь сестра и способность мыслить собственной реальностью. За каждое из этого он готов бороться, сколько потребуется.
Ане он рассказывает лишь то, что нашёл работу программиста. Вообще-то это правда: от NOTE поступают заказы соответствующие — это поиск информации о появлении странных или «странностей», чистка новостей, контролирование того, что в Сеть загружают нормальные, случайно со «странностями» соприкоснувшиеся. Не сложно и не муторно. Для Сугу это даже слишком легко, но он не скучает. В свободное время мастерит всякие программы и заодно подрабатывает фрилансом. Когда не нужно выходить из дома, ты волен сам выбирать свои занятия. Сугу тратит силы на то, в чём хочет добиться совершенства.
Он мало спит и всё больше худеет. Обеспокоенная сестра советует ему хоть иногда выбираться на улицу.
Ему не больно. Он вообще не чувствует горя. Вспоминая родителей, он вспоминает много света и тепла, но образы быстро теряют чёткость в рядах бесчисленных символов, коими теперь сознание полнится. Сугу однажды кажется, что это сведёт его с ума, и он сам приходит к Ане. Сестра сидит с ним, и они проводят эту ночь молча — в кромешной тишине. Аня смотрит в окно и гладит брата по голове. Серёжа прячет лицо у неё в коленях.
Они оба не хотели, чтобы такое произошло.
Сугу убивает эмоции в компьютерных мирах и «Числовой реальностью» разбивает мыслимые и немыслимые заслоны. Это то, что у него получается, и он постоянно совершенствуется. Затрагивает те или иные сферы, пробует в разную технику, разные подходы, разные условия. Он учится быстро, «странность» позволяет ему учиться гораздо быстрее любого другого человека. Заочно он всё ещё учится и едва-едва вспоминает про экзамены. Он и так может сестру обеспечить, но она говорит, что лучше закончить-таки институт, и Сугу соглашается. Если его диплом зажжёт в её взгляде хоть искорку счастья, он даже лучшим на курсе станет. Просто у Ани глаза пустые. Ласковые, но пустые. Сугу не разбирается в людях, но собственную сестру знает почти что лучше себя.
Для них тоже настанут хорошие времена. Тяжёлая полоса сражения с болью их не сломает. Они непременно справятся с этим. Теперь они стараются вместе.
Сугу не думает об этом уже. Он думает лишь о том, что больше — на самом деле! — ничего не чувствует. Только пустоту. Пустота становится чем-то привычным, уже не давящим, а естественным элементом его существования. Сугу и не подозревал, что можно жить с этой бездной, что он окажется как раз таким человеком, что замер над бесконечной пропастью. Только вот что падать, что оставаться — всё едино. Разве что взлететь он уже не сможет.