К этому времени Алла сдала с отличием все выпускные экзамены, красный аттестат и золотая медаль были у неё на руках, она приехала в Саратов (жила у родственников) и я стал готовить её к поступлению в Гнесинку. Тщательно выбирал для неё репертуар, советовался с певцами, консультировался с педагогами, мы почти каждый день занимались. На улице лето, жара, все на пляже, а мы — в классе, в консерватории или у меня дома — занимаемся. Надо отдать ей должное — она очень старалась. Наш отъезд в Москву был в ближайшем будущем, времени было мало, а сделать нужно было неимоверно много.
В это же время я познакомился с двоюродной сестрой Аллы. Её тоже звали Алла и работала она в каком-то закрытом НИИ чего-то там (не помню название). Институт этот — огромное 4-х этажное здание — находился прямо в центре Саратова, занимая целый квартал по периметру. Что она там делала — я точно не знаю, но именно она пригласила нас выступить у них на каком-то праздничном концерте. Это было как нельзя кстати — на зрителях проверить, как готова Алла к поступлению. Как-никак — сцена, огромный зал, публика, причём не простая, а научная, а это определённый уровень. И без ансамбля, только она и я.
И она, 17-летняя девочка, не подвела. Зал взорвался аплодисментами, это был первый настоящий успех!
Мы были на правильном пути.
Глава 4. Поступление
Чудо — то, что от нас вообще никак не зависит.
Саратовская филармония, в которой мы к этому времени уже числились, с билетами на поезд не помогла. Кому-то очень не понравилось, что направления на учёбу достались именно нам. «Это ваше личное дело, при чём тут мы?» — заявили мне, — «Вы собираетесь поступать, вы и билетами занимайтесь». Так, ещё даже не начав работать, мы уже приобрели недоброжелателей в стенах этого высококультурного заведения. Пришлось выкручиваться самим. А ведь это было фестивальное время и для поездки в Москву нужно было иметь специальное разрешение, без него билеты просто не продавали. В то время туда просто никого не пускали, людей высаживали из поездов ещё на подъезде к городу, многих москвичей отправили из столицы в отпуска. Город был полупустой, но зато открылось множество кафе и баров, неимоверно чистых и красивых по тем временам, в которых — откуда ни возьмись — появились всевозможные соки, финский сервелат, иностранное пиво и орешки к нему, а официанты были предельно вежливы. Всё эти блага цивилизации мы смогли по достоинству оценить в ближайшее время.
Нам всё же удалось купить билеты — помогли целевые направления в институт. Всего одна ночь в поезде и мы — в Москве! (Оказывается, если верить Валерии, то получается, что я тоже приехал в столицу в один день с Пригожиным.) Честно говоря, я не питал особых иллюзий насчёт своего поступления — для этого у меня были основания. Я окончил саратовское музыкальное училище 4 года назад — в 1981 году, как дирижёр хора, — и с этого времени особой практики игры на фортепиано у меня не было, я играл на синтезаторе, а это совсем другая специфика. Вторым инструментом был саксофон. И всё-таки я рискнул и поехал, так как не мог не поехать, ведь это же я готовил Аллу, я взял на себя ответственность, поэтому я должен был поддержать её и помочь при поступлении, к тому же я аккомпанировал ей.
И вот мы уже сдали документы в приёмную комиссию и ходим на консультации, каждый на свои. Должен заметить, что в том году в институт поступали очень хорошие джазовые музыканты — такие, например, как пианист из джаз-рок ансамбля «Арсенал», пара пианистов из Москвы из известных столичных ВИА, саксофонист из биг-бенда Олега Лундстрема, барабанщик из джаз-ансабля «Каданс» и многие другие. Был, например, пианист, уже окончивший горьковскую консерваторию, так что шансов у меня не было никаких — я это понял ещё на прослушивании. У вокалистов ситуация в плане известных имён была проще: в этом году их просто не было, так как Ирина Отиева поступила годом раньше. Конкурс примерно 4–5 человек на место, что тоже немало, но не 100, как позднее напишет, ставшая уже Валерией, Алла в своей книге (хотя 100, безусловно, престижнее).
Как я уже сказал, я был скорее туристом, чем абитуриентом, так как реально оценивал свои шансы на поступление. Но Алла обязана была поступить! Красивый голос, относительно большой (для её возраста) диапазон, очень хороший слух, музыкальность, молодость — всё при ней! И есть только одна проблема — ей нужно будет сдавать экзамен по гармонии и выяснилось это только в Москве, а экзамен по гармонии и для вокалистов с образованием сдать очень и очень непросто. А что же говорить о ней? У неё только музыкальная школа за плечами, где гармонию не изучали. Ситуация тупиковая, шансов никаких…