— Мне напрашиваться? Да ты щенок… — Почувствовав свободу, вновь воспрял духом Факир, но резких движений пока не предпринимал, выжидая.
— Я тоже направляюсь в Кейтаг. — Опять перебил на полуслове поверженного юноша. — Но из-за тебя я потерял уйму времени. Поэтому лучше заткнись и пока я не передумал, и не решил тебя тут бросить, вставай. — Отвернувшись спиной к нападавшему, он позвал лошадь и прикрепил к седлу посох.
— А ты Мороков испугался? — Дворянский отпрыск встал, отряхивая рваные полы своего дорогого плаща и только сейчас заметил, что его меч отсутствует. Нападать было не с чем. Магические силы практически иссякли, а оружия больше не было. Его глаза налились злобой и гневом, утерянный клинок было очень дорогим.
— Садись сзади. — Пока Факир искал пропажу, Трэн уже успел сесть в седло и дружелюбно предлагал место рядом.
Оставаться в этой деревне на ночь было опасно и Факиру пришлось подавить резкое желание расквитаться с обнаглевшей чернью и стиснув белоснежные и ровные зубы, залез на лошадь.
Не дожидаясь дальнейших угроз и оскорблений, Трэн стегнул Мотю, пуская в галоп, благо эта брошенная деревня имела длинную центральную почти прямую улицу, которая заканчивалась, сворачивая на лесную дорогу к западному тракту. Поэтому покинуть пустые, полуразрушенные дома, взирающие на живых существ с неким тайным умыслом, удалось быстро.
Лесная дорога оказалась длинной и проходящей через местные захоронения. Легкая дымка окутывала каменные пирамиды, ставшие последним домом усопших. В лесу они выглядели как огромные муравейники и было их тут видимо-невидимо. Ведь в этом место раньше обитало много людей и большая их часть теперь находилась здесь.
Янтрэя уже скрылась за деревьями и оставалось совсем немного времени, прежде чем она совсем исчезнет. В лесу уже сгущались сумерки, температура постепенно падала.
Казалось, что усыпальницам не будет конца, да и дорога находилась в таком плохом состоянии, что лишь кое-где удавалось хоть немного рысцой покрыть пару метров. Наконец она пересекла покинутый юношей западный тракт, где еще горели последние отблески скрывающейся звезды. Она уходила красиво, словно художник окрашивая небосвод в разные краски: рыжие, красные, розовые, фиолетовые, синие, а затем исчезла погружая мир Валерсии в кромешный холод и мрак. На ночном небе редко когда можно было увидеть звезды, их было очень мало и свет от них, никак не освещал эти гибнущие земли.
Было совсем темно, когда Трэн остановил Мотю и взяв под уздцы свернул с тракта в черную гущу леса. Факир что-то шепча под нос шел следом, порой спотыкаясь и ругаясь сквозь зубы, но не мешая.
Найдя подходящее место, юноша как и в прошлую ночь привязал к дереву клячу и разложил пять огнив, чем вызвал истерические усмешки спутника.
— Можешь еще траву поджечь и с песнопениями пройтись? Щенок безграмотный. — Насмеивался дворянский отпрыск, но дельных советов, как впрочем и никаких других не давал.
Огнива принялись ярко гореть и постепенно, в образованном ими кругу, стало тепло и относительно светло, в сравнении с окружающим мраком.
Сняв поклажу и седло с лошади, а также напоив ее, Трэн достал походный паек, и принялся есть под пристальным взглядом Факира, у которого с собой вообще ничего не было, кроме большого желания добраться до Кейтага.
— Как можно есть эти помои?! — Глотая голодные слюни, но все также надменно заявил дворянин, после чего отвернулся, что б не видеть довольное лицо этого выскочки, которому он проиграл в схватке лишь по чистой случайности. Ведь этот простолюдин, только и делал, что использовал различные порошки да камни, а сам видимо был бездарен. Но ничего он еще посмеется над тем как этого оборванца спровадят обратно в его «нору».
Так, не проронив ни слова Трэн лег спать, со стороны могло показаться, что его совершенно не интересовало присутствие рядом человека желавшего недавно навредить его жизни. Просто он знал, что тот сейчас безвреден и неспособен навредить. А вот если бы он его бросил в той деревни, то этот незадачливый похититель не дожил бы и до утра. Бросить в беде и отвернувшись уехать он тогда не смог. Рубить с плеча и однозначно записать этого юношу в негодяя, было бы не правильно. Неизвестно, что заставило его забрести в эту непроходимую глушь. Причин могло быть много. Ну а выяснять их пока времени не было. Тогда следовало скорее покинуть деревенские дворы, а не пускаться в пустые разговоры…