«Господи, – подумал я, слушая слова. – Мы попали именно туда, куда нужно, нет сомнений. Получили что хотели. Кевин может сколько угодно развлекаться, разбирая слова песни, но они не нуждаются в анализе. Лучше обратить внимание на электронные шумы Мини».
Линда приблизила губы к моему уху и прокричала:
– Эти резонансы открывают высшие чакры.
Я кивнул.
Когда песня закончилась, мы наперебой стали говорить, какая она классная, даже Дэвид. Дэвид словно пребывал в трансе, глаза его затуманились. С ним так случается всякий раз, когда он сталкивается с чем-то, что ему трудно выносить. Церковь научила его отключаться на время, пока не пройдет стрессовая ситуация.
– Хотите познакомиться с Мини? – спросила Линда Лэмптон.
– Да! – воскликнул Кевин.
– Он, наверное, спит наверху. – Эрик Лэмптон направился к выходу из гостиной. – Линда, принеси из погреба каберне-совиньон семьдесят второго года.
– Хорошо. – Линда кивнула и направилась к другой двери. – Будьте как дома, – бросила она через плечо. – Я скоро.
Кевин в полном восторге разглядывал стереоаппаратуру.
Ко мне подошел Дэвид – руки в карманах, на лице странное выражение.
– Они…
– Они психи, – сказал я.
– Но в машине мне показалось, что ты…
– Психи, – повторил я.
– В хорошем смысле? – Дэвид придвинулся ко мне, словно ища защиты. – Или… по-дру– гому?
– Не знаю, – честно ответил я.
Толстяк стоял рядом, внимательно слушая, очень серьезный и молчаливый. Кевин продолжал разглядывать стереосистему.
– Думаю, нам следует… – начал Дэвид, однако тут в гостиную вошла Линда Лэмптон, неся серебряный поднос с шестью бокалами и запечатанной бутылкой.
– Не откроет ли кто-нибудь из вас вино? – попросила Линда. – У меня всегда пробка проталкивается внутрь, даже не знаю почему.
Без Эрика она сделалась застенчивой, совсем не похожей на женщину, которую сыграла в «ВАЛИСе». Кевин взял бутылку.
– Штопор где-то на кухне, – сказала Линда.
Над нашими головами послышался скрежет, как будто по полу тянули что-то тяжелое.
Линда пояснила:
– У Мини – мне следовало вас предупредить – обширная миелома, он передвигается в инвалидной коляске.
Кевин в ужасе проговорил:
– Клеточная миелома – неизлечимая болезнь!
– Можно протянуть около двух лет, – сказала Линда. – Диагноз поставили совсем недавно. На следующей неделе Мини ложится в больницу. Мне очень жаль.
Толстяк спросил:
– Разве ВАЛИС не в силах исцелить его?
– Кому суждено исцелиться – исцелится, – сказала Линда Лэмптон. – Кому суждено погибнуть – погибнет. Но время нереально – ничто не погибает. Все это лишь иллюзия.
Мы с Дэвидом переглянулись.
Бум! Бум! Что-то огромное и неуклюжее начало спускаться по ступенькам. Мы застыли в ожидании, и наконец в гостиную вкатилась инвалидная коляска, из которой нам с любовью и теплом узнавания улыбнулось что-то маленькое и бесформенное. Из обоих ушей свисали проводки. Мини, создатель синхронической музыки, был почти глух.
По очереди подойдя к Мини, мы пожали его дрожащую руку и представились – не в качестве «Рипидова общества», а лично.
– Ваша музыка имеет огромное значение, – сказал Кевин.
– Верно, – кивнул Мини.
Было видно, что он испытывает сильную боль. Не оставалось сомнений: Мини долго не протянет. Однако, несмотря на страдания, мы сразу почувствовали, что в нем нет злобы по отношению к миру – Мини ничуть не походил на Шерри. Я посмотрел на Толстяка и понял, что, глядя на развалину в инвалидной коляске, он тоже вспоминает Шерри. Забраться в такую даль, подумал я, и вновь столкнуться с тем, от чего бежал.
Что ж, как я уже говорил, не важно, какое направление вы выберете: если вы бежите, Бог бежит вместе с вами, поскольку Он везде – и внутри, и вне вас.
– С вами контактировал ВАЛИС? – спросил Мини. – Со всеми четырьмя? Вы поэтому здесь?
– Только со мной, – сказал Толстяк. – Остальные – мои друзья.
– Расскажите, что вы видели.
– Огни святого Эльма. И информация…
– Когда имеешь дело с ВАЛИСом, всегда присутствует информация, – сказал Мини. – Он сам – информация. Живая информация.
– Он исцелил моего сына, – проговорил Толстяк. – Точнее сказать, передал мне медицинскую информацию, необходимую для исцеления. И еще ВАЛИС сообщил, что святая София, и Будда, и Аполлон вот-вот родятся и что время…
– Время, которого вы ждали… – пробормотал Мини.
– Да, – сказал Толстяк.
– Как вы узнали шифр? – спросил Эрик Лэмптон Толстяка.