– Кили, где ты?
Образ вдруг исчез, и Кили вернулась к действительности, услышав мужской голос, обращавшийся к ней с вопросом:
– Кили, вы заболели?
Кили бросила взгляд через плечо и несколько мгновений молча смотрела на вошедшего. Это был барон Смайт.
– Не двигайтесь, – приказала она, подняв руку. – Нельзя нарушать магический круг.
Бросив на нее озадаченный взгляд, Уиллис подошел к камину и, поставив на стол поднос с ужином, снова обернулся к Кили и стал наблюдать за ней.
Кили поспешно прошептала слова благодарности богине и разомкнула магический круг. А затем, стараясь не смотреть на помешавшего ей совершить священный ритуал барона, собрала камешки и спрятала их в мешочек.
Наконец Кили выпрямилась и, нервно улыбаясь, повернулась лицом к Смайту, стоявшему у камина, скрестив руки на груди. Черное облако, парившее у него над головой, казалось теперь еще более зловещим. В коридорах дома пряталась смерть, поджидавшая предопределенного судьбой момента, чтобы заявить свои права на то, что ей по праву принадлежало.
– Чем это вы тут занимались? – спросил Уиллис.
– Молилась о том, чтобы мой муж прибыл целым и невредимым, – ответила Кили.
– Посреди выложенного из камней круга? Неужели вы ведьма?
– Что-то вроде того, – промолвила Кили, и на ее губах появилась загадочная улыбка.
«Еще один простак, – подумала она, – который живет ограниченной жизнью, пребывая в духовном невежестве. Святые камни! Англия наводнена подобными людьми!»
Уиллис улыбнулся ей в ответ.
«Она точно так же глупа, как и ее сестра, – решил он. – Заставить ее подчиняться моей воле будет нетрудно».
Подойдя к окну, барон взглянул на вечернее небо. Ему в глаза бросились старомодные ставни, и, обернувшись к Кили, он сказал:
– Я намереваюсь перестроить этот дом, чтобы отдать его одной из моих дочерей в качестве приданого.
– Вы собираетесь жениться? – спросила Кили, удивленная его замечанием.
– Да, и очень скоро, – ответил Уиллис с усмешкой. – Я мечтаю о том, чтобы произвести на свет дюжину черноволосых Смайтов.
Черноволосых Смайтов…
Кили нахмурилась. Слова барона отдавались эхом в ее сознании, будя неожиданные мысли и догадки. Смайт – это кузнец![10] Черноволосый кузнец!
«Остерегайся черноволосого кузнеца», – всплыли в ее памяти пророческие слова Меган.
– Что вы сделали с Ричардом? – прямо спросила Кили, не думая о последствиях, к которым мог привести ее вопрос.
И тут барон сбросил маску.
– Возможно, вы не столь глупы, как мне сначала показалось, – промолвил он. – Я жду известий о том, что ваш муж погиб при попытке бегства из-под домашнего ареста от рук стражников. Сразу после получения этого известия сельский священник обвенчает нас.
Кили почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног, и оперлась о стол, чтобы не упасть.
– Вам плохо? – спросил Уиллис и, охваченный тревогой, бросился к Кили. Если она или ребенок умрет, его планы рухнут.
Уиллис хотел поддержать ее, но Кили отпрянула, придя в ужас от того, что злодей может прикоснуться к ней. Выражение тревоги на его лице сменилось злобной решимостью.
– Вы станете матерью моих наследников, – заявил Уиллис. – Поэтому чем быстрее вы привыкнете к моим прикосновениям, тем будет лучше для вас.
– Зачем вы все это делаете? – спросила Кили, чувствуя, что ее охватывает паника. – Ведь вас считали другом Ричарда.
– Мне, конечно, причиняет боль мысль о том, что я предал своего лучшего друга, – заявил Уиллис, – но я как-нибудь справлюсь с ней. В ваших изящных ручках сосредоточены состояния двух семей. Кто будет обладать вами, получит сказочное богатство, превышающее то, которым владеет королева.
– Не понимаю.
– Как отчим наследника Ричарда, я буду распоряжаться состоянием семьи Деверо, – объяснил Уиллис. – А как только умрет ваш отец, к вам перейдет состояние Толботов.
– Но это невозможно, наследником герцога является Генри, – возразила Кили.
– К несчастью для Генри, бастарды не могут наследовать имущество своих отцов, – заявил Уиллис.
– Что вы хотите этим сказать? – испуганно спросила Кили.
Уиллис улыбнулся:
– Только то, что Моргана и Генри – побочные дети Толбота.
Эти слова ошеломили Кили.
– Так вы утверждаете, что я – законная дочь герцога?
– Да, именно так.
Кили недоверчиво покачала головой:
– Не может быть, мама непременно сказала бы мне об этом.
– А разве она утверждала обратное?
Кили глубоко задумалась, вспоминая прошлое. Меган никогда не говорила ей, что она родилась вне брака.
Напротив, мать всегда советовала ей не слушать злобные ворчания Мэдока. Барон Ллойд, по ее словам, никогда не признает правду, даже если столкнется с ней нос к носу.
– Я прав, не так ли? – спросил Уиллис.
– Его сиятельство сказал бы мне об этом, – настаивала на своем Кили.
Уиллис мрачно рассмеялся, и у Кили мурашки побежали по спине.
– Неужели вы действительно думаете, что герцог Ладлоу захотел бы признать своего единственного сына бастардом? Дорогая моя, он бы ни за что не сделал этого.
– Все это голословные утверждения, – заявила Кили, – у вас нет доказательств. Я вам не верю, вы лжете.
– Ошибаетесь, любовь моя, у меня есть доказательства, – сказал Уиллис и достал из кармана старый пожелтевший пергамент. – Этот документ доказывает, что вы законная дочь герцога.
Покусывая нижнюю губу, Кили с беспокойством смотрела на пергамент. А вдруг то, что сказал Уиллис, действительно правда? Неужели ее родители умолчали о том, что были женаты и их дочь родилась в законом браке?
– Можно, я взгляну на этот документ? – спросила она. Уиллис передал ей пергамент.
Кили дрожащими руками развернула его и, подойдя поближе к горящему камину, погрузилась в чтение. Невольные слезы набежали на ее глаза. Да, она действительно была законной дочерью герцога, а значит, ей принадлежало огромное наследство.
Но тут вдруг перед мысленным взором Кили возникло лицо Генри. Ее брат обречен носить клеймо бастарда. Кили по своему горькому опыту знала, что это такое, и ей не хотелось перекладывать такую тяжелую ношу на плечи брата.
Кили знала, что ей следует делать. Она быстро поднесла пергамент к огню, и он, ярко вспыхнув, моментально сгорел. Пламя опалило кончики ее пальцев.
– Нет! – в отчаянии закричал Уиллис, бросившись к Кили. Он схватил ее за руку, но было уже слишком поздно. Его мечта о сказочном богатстве обратилась в пепел.
Вырвав у него свою обожженную руку и прижав ее к груди, Кили подбежала к открытому окну.
– На помощь! – закричала она.
Уиллис настиг Кили и, сильно ударив, начал яростно трясти за плечи.
– Мой ребенок! – в ужасе воскликнула она.
Злобно выругавшись, Смайт оттолкнул Кили от себя, и она упала на колени. Прижимая обожженную ладонь к животу, другой рукой Кили ухватилась за выступ подоконника.
– Это ничего не меняет! – прорычал Уиллис. – Ричард мертв или вот-вот умрет. Вы заявите о том, что являетесь законнорожденной дочерью герцога, сразу же после нашей женитьбы, и ваш отец не станет отрицать этого.
Присев на корточки рядом с Кили, Уиллис сжал ее горло руками и, приблизив свое лицо к ее лицу, с угрозой в голосе произнес:
– Делай то, что я говорю, или ублюдок, которого ты носишь в своей утробе, станет добычей червей. Надеюсь, я ясно выразился?
Кили, у которой перехватило дыхание, смогла только кивнуть.
Уиллис отпустил ее и, встав, долго смотрел на нее сверху вниз. Наконец он повернулся и вышел из комнаты. Кили услышала, как он запер дверь на ключ.
– Мама, помоги мне! – простонала Кили, дотрагиваясь до заветного кулона.
Внезапно взгляд Кили упал на обожженную руку, и она ужаснулась. Стараясь не терять самообладания, Кили встала и, медленно подойдя к стоявшему у камина стулу, села.