Рыбаш насмешливо прищурился:
— Ты очень деликатна. Во-первых, не дырочка, а дырища. Во-вторых, я терпеть не могу штопаные носки: они натирают ноги. В-третьих, если б ты пораскинула мозгами, то поняла бы, отчего все дырки на одном месте.
Ей стоило больших усилий ответить с той же насмешливой интонацией:
— Во-первых, моя штопка не может натереть ногу. Во-вторых, следовало бы сказать спасибо хоть за то, что я возилась. В-третьих, как это я могу раскидывать мозгами по поводу твоих дырок?
Рыбаш покаянно вздохнул. Оба они только что пришли в больницу, встретившись, как всегда, на троллейбусной остановке, и, сняв пальто, ждали, пока гардеробщица подаст им халаты.
— Я неблагодарный осел, — заявил он. — Но дело в том, что у меня порвалась подкладка в левой туфле, на заднике, и надо просто купить новые ботинки. И, — он плутовато взглянул на нее, — в последнее время я что-то никак не могу выкроить час-другой на это дело.
— Опять виновата я! — притворно огорчилась Марлена. — Ладно, сегодня пойдем покупать ботинки.
Вечером они отправились в совместный поход по магазинам. Рыбаш вел себя как мальчишка и все порывался вместо ботинок себе купить Марлене туфли, чулки и даже ботики.
— Ты сумасшедший, просто сумасшедший! — отбивалась она.
— Но я же не сделал тебе свадебного подарка!
— А у нас и не было свадьбы. И не будет. Знаешь, я не люблю свадеб. По-моему, в них что-то нескромное. Зачем выставлять напоказ самые сокровенные чувства?
— Чепуха! Свадьба — хороший обычай. Веселый и радостный. Только снобы не признают народных обычаев.
— Ах, значит, я сноб?! Благодарю!
Она в самом деле обиделась и, воспользовавшись толчеей в магазине, выскочила на улицу раньше, чем он успел найти формулу примирения. Это была их первая ссора, длившаяся до следующего утра. Она просидела у себя дома, ожидая его звонка, а он, побегав по улицам, вернулся в больницу и пошел работать в морг. Как всегда, работа его захватила настолько, что он опомнился лишь около полуночи. С раскаянием размышляя на тему «язык мой — враг мой», Рыбаш вышел из больничного двора. Звонить, а тем более идти к Марлене было поздно. Он побрел домой, проклиная свою несдержанность и не догадываясь, что в эту самую минуту его неопытная в семейной жизни жена проклинает себя за привычку думать «я» вместо «мы».
Об этой привычке ей снова напомнили супруги Фельзе в тот час, когда Марлена провожала своего «первого настоящего больного», выписывавшегося из больницы. Впервые она видела его в костюме, с галстуком, аккуратно выбритого и совсем не похожего на того несчастного, испуганного и пытающегося скрыть свой испуг человека, который лежал на постели в незабываемую новогоднюю ночь. Милочка Фельзе, которой удивительно подходило ее имя, встряхивая маленькой челкой, закрывавшей только одну сторону ее высокого, умного лба, со своей быстрой, слегка насмешливой улыбкой сказала:
— Не стану уверять, будто жалею, что больше мне не надо приходить сюда. Но с вами, Марлена Георгиевна, знакомства мы обрывать не намерены. Ждем вас. И не одну, а вместе с мужем. Условились?
Чуть смущаясь (она все еще смущалась, когда ей говорили «ваш муж»), Ступина неуверенно возразила:
— Он так занят, знаете…
Витольд Августович усмехнулся:
— Все мы заняты, но без людей не проживешь. Попробуем все-таки найти время?
И Марлена, которой очень нравилась эта пара, вдруг дружески протянула обоим руки:
— Хотите, я вас сейчас познакомлю? Погодите минутку…
Она побежала к внутреннему телефону, и Рыбаш спустился в вестибюль, где его ждали все трое. Он запросто хлопнул Фельзе по плечу.
— Выписываетесь? Рад. А то Марлена прямо извела меня заочными консультациями. Она считает, что от вашего здоровья зависит наше семейное счастье.
— Почему? — удивился Фельзе.
— Не слушайте его, он вечно выдумывает… — Марлена не глядела на мужа.
— Честное слово! — сказал Рыбаш. — Она суеверная. Вы попали сюда в ту ночь, когда… в общем, когда мы решили пожениться. И она вбила себе в голову, что, пока у вас все хорошо, у нас тоже будет полный порядок.
— Согласен поддерживать порядок! — сказал Фельзе. — Мне это нравится. Только встречаться давайте вне больницы. Приходите к нам. Или позовите нас к себе.
— Ох, пока некуда! — вырвалось у Марлены.
Милочка Фельзе понимающе взглянула на нее:
— Ничего, уладится. У нас тоже первый год был бездомный. А теперь имеется вполне благоустроенная скворечня. Даже с мусоропроводом.
— Получили квартиру? — с жадным любопытством спросил Рыбаш.