— Люди так любят бросаться громкими фразами, — закатил глаза мужчина, и у Гермионы пошли мурашки по спине от того, как он сказал «люди», будто совсем не относил себя к этому виду. — Вы ему никто. Темный Лорд всегда говорил о том, насколько человечность отупляет. Дайте вам любого гнома и убедите, что это ваш ребенок, и вы тут же полюбите его всем сердцем.
Ярость закипала в Гермионе с каждым его словом, но она не могла позволить себе сдвинуться с места. Драко выжидал, пытаясь понять, что Лестрейндж задумал, и она безмолвно согласилась с его решением, несмотря на то, что больше всего хотела развернуться и броситься на поиски Скорпиуса.
— Но я рад, что вы пришли вместе, — улыбнулся Пожиратель сгнившими зубами. — Это будет как замыкающийся круг, так символично. Я снова убью грязнокровку.
Гермиона округлила глаза, и понимание ворвалось в ее голову.
— Протего! — крик Рона оглушил девушку, и она повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, что щит, наколдованный ее другом, защитил Грейнджер от летящего заклинания.
Пожиратель, стреляющий в спину, отправил луч в Уизли, отбросив его назад. Пыль развеялась, и все стало на свои места. Двойник, буквально брат-близнец Родольфуса, стоял сзади, вновь приготовившись напасть. Чисто на автомате Гермиона вытянула руку, защищаясь, и полоснула его оглушающим, которое, впрочем, не возымело должного эффекта.
— Это же… это не Лестрейндж, точнее… — пыталась сказать Гермиона, но Драко обо всем догадался.
— Да, антипод — это он, — кивнул парень, поворачиваясь к ней спиной.
Это Лестрейндж убил ее в будущем. Поэтому это он сейчас стоит здесь: отвратительный, озлобленный и… обессиленный. Обессиленный. Вот поэтому они выглядели так болезненно. Плевать, что их двое. Никто не может черпать силы с одного источника на двоих так долго.
— Кто из них кто? — задала она последний вопрос перед боем.
— Плевать, я убью обоих, — решительно ответил Драко, и в следующий момент ее рука вспыхнула болью в районе кисти от количества оборонительных заклинаний.
Недостаток сил Лестрейндж с лихвой компенсировал напористостью. Гермиона не могла видеть, что происходило на другом этаже, не могла даже понять, что было в двух метрах от нее, потому что Драко дрался безмолвно. У нее не хватало времени даже нападать, все что она могла — защищаться. Противники точно наложили на дом антиаппарационные чары, что конкретно сейчас было на руку — они заняли такую позицию, что если кто-то вздумает присоединиться к своим соратникам, Гермиона сразу увидит его в дверях.
Когда заклинание Лестрейнджа прорвалось сквозь ее броню, она сцепила зубы, простонав, хотя ей хотелось закричать от боли и ужаса. Девушка ощутила, как разошлась кожа на предплечье, а ноздри почуяли запах жженной плоти. Но она знала, что если закричит, Драко отвлечется, и это будет стоить ему жизни.
— Остолбеней! Экспульсо! Инфлэтус! — Гермиона сыпала и сыпала в противника лучами, угибаясь от его нападений, но только и чувствовала, как кололо кожу в местах, где она не успевала быть достаточно прыткой. И Грейнджер прекрасно знала, чем обернутся эти ранения, когда адреналин перестанет защищать ее от агонии.
— Секту…
— Протего! — вскрикнула она, ощутив, что еще не успел противник проговорить заклинание, как ее рука, в которой лежала палочка, дернулась так, что едва не вылетела из сустава.
В следующее мгновение, Гермиона только осознала, что все это время понемногу отступала назад. Незаметно заведя руку за спину, она ощутила что-то тяжелое под рукой. Подставка? Горшок для цветов? Гермиона обогнула пальцы о металлический предмет у подоконника, видя боковым зрением, как Драко на секунду согнулся пополам, но запретила себе смотреть. Одно мгновение рассредоточенности, и она труп. И тогда Скорпиусу не выжить.
— Остолбеней! — Гермиона знала, что он станет защищаться.
Это было простое заклинание, которое Лестрейндж отклонит с легкостью, но ему на это понадобится время. Пусть мгновение, но она им воспользуется. Два шага вперед, выброс руки, и предмет, покоившийся в ее пальцах, полетел, рассекая воздух, и ударился о висок Пожирателя. Искры вылетели из его палочки, когда колени мужчины подкосились. Он упал так резко, что Грейнджер отбежала, не понимая, жив ли он вообще. Мозг работал в ускоренном режиме, и, не осознавая происходящего, она взмахнула рукой, откинув заклинанием палочку Пожирателя куда-то в противоположную сторону, чтобы он не смог до нее дотянуться.
— …ада …ра!
Шум был такой, что она едва различила окончания смертоносного заклинания, и руки автоматически наколдовали щит, понимая, что защиты от этого оружия нет. Но спустя одно сокращение легких, она поняла, что авада предназначалась не ей.
— Драко! — истерически выкрикнула Гермиона, не видя ничего в пыли, и, кажется, ошметках побелки, которые свисали с ее волос.
Она заметила движение слева, но слишком поздно, чтобы что-то предпринять. Ее кто-то дернул, и она упала, перекинувшись через тело. Тело Лестрейнджа. Но оно было абсолютно чистым, в отличие от того, которого оставила на полу лежать она — с зияющей дырой в голове.
Руки Малфоя были горячими, и Гермиона видела, что половина его лица залита кровью, хотя это могла быть просто рассеченная бровь. Просто небольшие раны. Она убеждала себя в этом, понимая, что сейчас нет возможности об этом переживать. На них наступали остальные. Она уже вытянула руку, чтобы защищаться, но слизеринец протолкнул ее к проему двери.
— Найди Скорпи, давай!
— Но… — Гермиона повернулась, увидев как минимум троих Пожирателей, лица которых она помнила с обложек Пророков, лежащих на столе в Большом Зале Хогвартса. Это были не шутки и точно уж не парочка алкоголиков, которых можно убить чертовым Остолбеней.
— Сейчас же! — крикнул Драко, и девушка побежала.
Поворот, и ее глаза зацепились за ярко-рыжее пятно. Рон. Он лежал точно в том месте, куда его отбросил один из Лестрейнджей, и лицо друга выражало крайнюю степень боли. Инстинкты орали ей подбежать к нему, но голос Малфоя раздался в ушах так отчетливо, будто мерзавец поселился в ее голове: «Найди Скорпи». Она поможет Рону, поможет, только найдет сына, только найдет его. Проведя пальцами по шее друга, Гермиона поняла, что он жив и ей этого хватило, чтобы дать себе обещание справиться как можно быстрее.
Побежав по ступенькам, девушка взрывала каждую дверь на своем пути, пропуская любые условности. Ей было плевать, что кто-то слышит, что она идет. Лестрейндж мертв. Оба. С остальными она справится. Обломки очередной двери больно ударили ее по лодыжке, и, заглянув в комнату, Гермиона едва ли успела уклониться от оранжевого луча, летевшего ей прямо в лицо. Черт возьми!
— Эверте Статум! — крикнула девушка, вбегая внутрь.
Жертву откинуло, и она ударилась об огромную клеть. Клеть? Скользнув взглядом вправо, у Гермионы сбилось дыхание.
— Скорпи! — он сидел в центре живой и невредимый.
— Мам! — сын подскочил, обвив пальцами решетку.
— Назад, дамочка! — мужчина очухался и, встав, направил кончик палочки на мальчика. Он был пухлым и ростом не больше полуметра, но маленькие глазки горели такой злобой, что восполняли ничтожный внешний вид. Гермиона прищурилась, взвешивая свои варианты. — Одно заклинание в мою сторону, и я убью его к чертовой матери!
Они застыли, словно в петле. Она боялась пошевелиться. Эта комната была действительно пустой, поэтому вариант что-то бросить для отвлечения внимания Пожирателя исключался.
— Отведи от него палочку, и я сохраню тебе жизнь, — произнесла Гермиона, прибегая к дипломатии.
Ее голос звучал ровно, и девушка смела надеяться, что угрожающе, как это бывало, когда такие фразы бросал Малфой, но на деле она не была уверена, что смогла бы в действительности вычертить убивающую руну. Пожиратель усмехнулся, переводя взгляд от сына к матери.
— Ты не в том положении, чтобы выдвигать условия, — произнес он, наслаждаясь своей властью, понимая, что она не сдвинется с места, пока его палочка нацелена в грудь ее ребенка.
— Лестрейнджи мертвы. Большинство ваших приспешников тоже, — приврала Гермиона, надеясь, что стоя на охране здесь, он не знал, что происходило внизу. — Все кончено, не делай свою судьбу еще тяжелее.