— Ваш тренер прислал письмо, в котором обещает отстранить вас от игры, если вы пропустите хотя бы еще одну тренировку.
Драко прыснул, но никак не прокомментировал это заявление. Он ненавидел пропускать тренировки, потому что потом его совесть и еще тренер Кингл, конечно же, выбивали из него все силы, чтобы возместить потери. Однако всем было очевидно, что угрозы про отстранение Малфоя — абсолютный блеф. Об этом не стоило переживать.
— Держите, думаю, вам это пригодится, — Драко повернулся и взял из рук дворецкого небольшую бутылку пива, которая была как священный грааль для его квадратной головы.
— Спасибо, Фрэнк, ты настоящий друг, — ответил парень с долей сарказма, но все же был действительно ему благодарен.
Он уже открыл дверь гостевой ванны, не имея сил подниматься к себе в апартаменты, когда вспомнил, что после первого пробуждения отключился еще минут на тридцать.
— Фрэнк? — повернулся Драко, позвав удаляющегося мужчину. — Когда она ушла?
— Через минуту после того, как выскочила из гостиной, — ответил он, и Малфой кивнул, захлопнув дверь вдвое сильнее, чем оно того требовало, и почувствовал внезапный приступ злости.
***
Удары кулаков обрушивались на плотную ткань, обтянутую резиной, подстегивая его ярость. Груша для битья была любимой игрушкой на подобных тренировках, и плевать, что она совсем не предназначалась для разминки. Только переодевшись, Малфой сразу пошел к ней, наслаждаясь звуком, с которым его костяшки вминались в резину, разносясь по пустому залу. Сегодня он пропустил тренировку, которая должна была быть в зале, и это был, по мнению тренера, огромный огрех в плане дисциплины. Однако сам Драко был практически благодарен за это Грейнджер, потому что тренировать мышцы парень предпочитал в одиночестве.
Грейнджер. Его переполнял ворох негативных эмоций, которые крутились, вились вокруг него и ходили по кругу, как дерущиеся коты. Он чувствовал огромное облегчение, отдавая хотя бы часть этого всего безмолвной груше, готовой принять любые удары. В нем бушевал океан ярости, и Драко пытался разобрать это разъедающее кислотой чувство буквально по промилле. Всматриваясь в саму суть, он понимал, что яд в сторону Грейнджер — это просто последствие. На самом деле Драко злился на себя. То, что он допустил произошедшее подтверждало всю историю. И не то, чтобы парень сомневался до этого момента в правдивости, просто словно только сейчас осознал это. Они переспали, значит, теоретически у них и правда мог появиться ребенок, они и вправду могли бы быть связаны какими-то отношениями. Где-то там, в другом мире.
Звук открытой двери отвлек его от растерзания спортивного инвентаря. Блейз поднял брови, увидев Драко. Малфой договорился с тренером о занятиях Забини в зале для квиддичной команды, чтобы они могли видеться регулярно хотя бы раз в неделю.
— Ты уже здесь, — сказал друг, здороваясь с ним за руку и похлопывая по плечу. — Выглядишь отвратительно.
— Разве излишняя прямота не вредит международным отношениям? — спросил Драко с сарказмом, вытирая полотенцем пот со лба.
— Видел сегодня Грейнджер, она ничего не успела мне сказать, кроме того, что тревога была ложной, — произнес Забини, предварительно очертив пальцами круг в воздухе и подняв брови, как бы спрашивая, одни ли они здесь.
— Да, видимо, ты все же врешь себе и плачешь по ночам в подушку, мечтая стать аврором и очистить этот мир от злодеев. Скажи, разве не ты подлил Поттеру любовное зелье на четвертом курсе? — расплылся в улыбке Драко, понимая, что его настроение улучшается.
— Шутка такая же плоская, как те модели, которых ты трахаешь, — закатил глаза Забини.
— Не грусти, Блейзи, ты тоже когда-нибудь дорастешь до обложек «Спеллы», — подмигнул он, но потом все же нахмурился, вспоминая детали подслушанного разговора. — Эти два кретина сговорились, потому что Маркус хочет подсидеть министра, размазав дерьмо по его имени.
— Это неожиданно, — удивился Блейз, подходя к стеллажу с гантелями.
— Кажется, он хочет обвинить Кингсли в убийстве магглов. Да, тех самых, о которых говорила Грейнджер, — кивнул Драко, разматывая тренировочные бинты.
— Разве… это нормально? — неуверенно протянул мулат, давая понять, что имеет ввиду.
— Не знаю, Блейз, очевидно, что нет, но сейчас у меня есть время думать только о причинах, почему моего сына отбросило на десять лет назад. И если что-либо этого не касается, то мне на это плевать.
— Резонно, — согласился Забини. — Но я в жизни не поверю, что Грейнджер дала этому просто пройти мимо.
— Могу дать голову на отсечение, что побежала к Кингсли как только открыла глаза, — фыркнул Драко.
— Она выглядела сегодня так, будто вчера умерла, а сегодня явилась в Министерство. Ты что, накачал ее? — ухмыльнулся друг. — Решил проверить, насколько Грейнджер становится более выносимой под градусом?
— Ну конечно, — Малфой закатил глаза, отставляя гантели и убирая со лба мокрые волосы.
— Подожди… что?! Ты серьезно? — Блейз воскликнул так громко, что, кажется, его «ты серьезно» можно было услышать на поле.
— Что?
— Неужели не будет никаких шуток по этому поводу? И подколов? Боже, Малфой, вы что с ней реально…?
— Забини, те любовные романы в вашей главной гостиной, скажи честно, они ведь принадлежат не твоей матери? — деланно заинтересованно спросил блондин, поворачиваясь к другу спиной и присматривая новый тренажер.
— Неплохо, но слишком запоздало, — прищурился он. — Ты переспал с ней?
— Иди на хер, Блейз, — ощетинился слизеринец. — Она меня не привлекает в этом плане.
Увеличив расстояние между ними, Драко лег под штангу, отрегулировав тяжесть. Он особенно отчетливо почувствовал, как пот стекает по его телу, щипая две дорожки глубоких царапин у него на груди, оставленных Грейнджер.
Услышав, как его друг хмыкнул, Драко принялся за упражнение. Это ведь было правдой. В какой-то степени. Потому что этот эпизод можно смело вычеркнуть из полотна его жизни. Он был пьян и ему хотелось развлечений, а гриффиндорка слишком неуместно оказалась под рукой. На ее месте могла оказаться любая в тот вечер. Но его невероятно бесило это воспоминание, когда он возвращался мыслями к тому моменту, где она смотрела на него таким взглядом, будто он — самая большая ошибка в ее жизни. Малфой слишком яростно оттолкнул от себя штангу и почувствовал боль в мышце правой руки. Быть с таким, как Уизли, и кривиться от отвращения, одеваясь утром в его гостиной? Большинство девушек убили бы за возможность развлечь его и провести ночь в Мэноре. Что эта сука о себе возомнила? Чем больше он об этом думал, тем больше ярость разносилась по его венам, будто эта ситуация стала его персональной ахиллесовой пятой, личным спуском совершенно нового уровня ненависти к грязнокровке. Плевать. Он забудет об этом, как только последние капли алкоголя испарятся из его тела. Это вновь перестанет быть чем-то, что достойно роится в его мыслях, как переставали быть важными все, от кого он уходил, одевшись и оставив свои воспоминания о встрече вместе с витающим, едва слышным ароматом собственных духов в воздухе. Завтра она свалит прочь из его головы.
***
— Как паста? — улыбнулась Гермиона, подтягивая ноги под себя и держа тарелку на весу.
— Неплохо. Это из того ресторана? — кивнул Рон.
— Да, меню у них, конечно, скудноватое, но то, что есть — просто божественно, — закатила она глаза от удовольствия.
Прошло чуть больше недели с того момента, когда Гермиона почти морально себя уничтожила, чуть ли не съев заживо. Решение изо всех сил постараться наладить отношения с Роном далось ей непросто, но груз чувства вины давил на нее каменной глыбой, заставляя сцепить зубы и приложить максимум усилий. Ее парень не достоин такого отношения. Гермиона не имеет права себя так вести, это вообще не она. Малфой перекраивал ее, словно платье, распоров швы и выдернув все нитки, пытаясь сделать из нее кого-то совершенно другого. И делал он это только себе на потеху. Как слишком искусный кукловод, который держал кукольный театр просто забавляясь.