Драко сжал губы и, наконец, отвернулся, а по его выражению лица можно было сказать, что ему неприятно об этом вспоминать.
― Я не думал, что он опустится так низко, ― ответил Малфой безэмоционально. ― Я знал, что он не будет в восторге, но чтобы предложить отобрать у тебя Скорпиуса и позвать на ужин Асторию… это превысило все мои ожидания.
― Ну, в каком-то роде он прав: она ведь действительно часть твоей семьи, ― произнесла Гермиона, удивленная тем, что теперь он почему-то выглядел грустным. И еще больше удивленная тем, что она не хотела его таким видеть.
― Только что ты не хотела, чтобы Астория общалась со Скорпи, а теперь она часть моей семьи? Мне подождать еще минуту, чтобы услышать окончательное мнение? ― Драко говорил с сарказмом, но на удивление в его словах не было яда.
― В любом случае, я просто рада, что вы отлично отдохнули, ― вздохнула гриффиндорка, ускользая от темы о Гринграсс.
― Нужно было, чтобы ты поехала с нами, ― эта фраза, пусть и сказанная шепотом, раздалась в ее ушах так, будто кто-то прокричал ее в громкоговоритель. Гермиона повернулась к нему, и Малфой добавил. ― Я не уверен, что выходные с Уизелом не могут нанести неисправимый вред психике, а я все-таки оставляю тебя наедине со своим сыном.
Она закатила глаза и, легко ударив его в плечо, удержала улыбку, хотя была уверена, что видела, как он усмехнулся, вновь поворачиваясь к экрану.
― Мам, пап, вы можете потише? ― раздраженно шикнул на них сын и, извинившись, они продолжили смотреть мультфильм, ожидая, что еще одна реплика громче шепота, и женщина впереди взорвется тирадой.
На удивление, Гермионе стало легче. Она будто напоминала себе, что Малфой — тоже человек, а не машина по введению ее в смятение и ярость. Несмотря на то, что до конца сеанса они больше не переговаривались, ей не хотелось залезть на потолок от дискомфорта. Когда в зале включился свет, Гермиона услышала вздох облегчения от Драко, который явно не стал любителем маггловских развлечений.
― Поверить не могу, что я потратил два часа своей жизни на просмотр орков, которые нашли свою любовь, ― пробурчал он, выбрасывая все пустые упаковки из-под снеков в мусор и выводя сына из зала, вдаль от толпы.
― Тебе понравился мультик, Скорпи? ― спросила Гермиона, вытирая ему руки влажными салфетками, которые по локоть были в паприке, и задумалась о том, что сказали бы ее родители, увидев, что она разрешает есть своему ребенку.
― Да, он был очень смешной, ― улыбнулся мальчик и повернулся к двум умиляющимся девушкам, которые, проходя мимо, активно обсуждали его цвет волос.
Выйдя на улицу, они аппарировали в темный угол крыльца дома Гермионы, едва там уместившись, и она повернулась к Драко.
― Давай я сниму противоаппарационные чары для тебя в доме, потому что однажды кто-то из моих соседей все-таки получит инфаркт.
― Почему ты просто не переедешь в магический Лондон? Что за странное тяготение вечно усложнять себе жизнь? ― спросил Драко, смотря, как Гермиона ищет ключи.
― Я коплю, чтобы купить дом в магическом районе, а снимать здесь гораздо проще из-за бешеной конверсии магической валюты и маггловской. Для магглов наши деньги — это чистое золото, ― объяснила она, понимая, что денежные проблемы ― это явно не то, с чем Драко сталкивался хоть когда-либо. Девушка невольно поняла, что если у волшебников его состояние считается одним из самых больших, то если перевести все золото, имеющееся на счету у Малфоев, в маггловские деньги, он, наверное, смог бы купить весь Голливуд одной транзакцией.
― Тот дом еще даже не достроен, мам, ― ответил Скорпи, вспомнив стройку, на которую его отбросило по прибытию в это время.
Найдя ключи, она на секунду закусила губу, и, решив, что это не выглядит странно, и если что, всегда сможет прикрыться вежливостью, немного неуверенно произнесла:
― Не хочешь чаю? Уложишь Скорпиуса и… ― Гермиона запнулась, облизав губы. ― У меня есть мятный.
Сейчас Малфой не выглядел злым, раздраженным и был менее невыносимым, чем обычно и ей казалось, что завтра все опять станет, как прежде, и почему-то хотелось продлить этот момент нормальности между ними. Но открытая с той стороны дверь не дала ему ответить, потому что прямо в ее прихожей стоял красный от злости Рон.
― О, Уизел здесь. Ну что ж, к черту чай, я буду виски, ― Малфой сориентировался быстрее нее, облокотившись о стену и смеряя неприятным взглядом парня, пока она сама пыталась вновь обрести дар речи.
― Рон, что ты делаешь… в моей квартире? ― ошарашенно спросила девушка.
― Знаешь, я полагал, что сегодня ты будешь работать, а не ошиваться вместе с этим… ― он посмотрел на Малфоя, пытаясь испепелить его жаром собственной злости.
― Так, хватит, сейчас совершенно не место… ― начала Грейнджер, но Рон слишком вошел в раж.
― Нет, это очень к месту, Гермиона. Ты серьезно? Ты должна была быть дома!
― Мерлин, Рональд, мы были вместе с сыном! ― крикнула она, пытаясь его успокоить и вспомнила о Скорпи, повернувшись к Малфою. ― Слушай… ты не мог бы сегодня забрать Скорпиуса к себе? Пусть Тинки перенесет его ко мне утром, и я…
― Может, просто Вислый перенесет себя подальше отсюда и научится управлять своим гневом? ― перебил ее Малфой, не отрывая взгляда от рыжего.
― Да ты!… ― Рон дернулся к слизеринцу, но Гермиона встала между ними.
― Драко, пожалуйста, уведи отсюда Скорпи, и мы потом поговорим, ― сказала она спокойно, смотря, как сын наблюдает за всем этим.
Малфой задержал на ней взгляд, будто пытаясь что-то найти, но потом, наверное, пришел к такому же выводу, что и Гермиона: разборок не избежать, а малому слышать это совершенно не обязательно.
― Зачем ты ему вообще что-то объясняешь?! Гермиона, ты не хочешь… ― крикнул Рон, видя, как она пытается уговорить Малфоя что-то сделать зрительным контактом.
― Затем, придурок, что если вдруг ты хоть где-то перейдешь черту, я тебя уничтожу, ― его голос был холодным, спокойным и таким уверенным, что Грейнджер не сомневалась ни в едином слове.
― Она тебе никто, хорек! ― Уизли попытался приблизиться еще на шаг, но Гермиона даже не думала отодвигаться.
― Она — мать Скорпиуса. Единственный «никто» здесь ― это ты, ― усмехнулся Малфой. ― И как ты до сих пор еще этого не заметил?
Взяв сына за руку, он растворился в воздухе, не дав Рону ответить и не удосужившись проверить, видят ли их магглы. Грейнджер обвела взглядом лужайки поблизости, и, просто понадеявшись, что всем им утром не придет письмо из Министерства о судебных тяжбах, затолкала своего парня внутрь дома.
― Годрик, ты что, спятил?! ― крикнула она, наложив заглушающее заклинание на дверь. ― Какого черта ты устроил?!
― Я вернулся, Гермиона, я вернулся вечером, хотел попросить у тебя прощения! Я думал, ты сидишь за своими «особо важными делами», а ты была с ним! ― указал Рон на дверь так, будто Малфой стоял по ту сторону, приложив к поверхности стакан для лучшей слышимости.
― О, как хорошо, что ситуация сложилась так, что мы не будем обсуждать, с кем был ты! ― ответила Гермиона.
― Ладно, я был с Меган! Ладно! Мы с ней поужинали один раз, мы тогда с тобой не разговаривали! Это был один раз! ― он шел за ней на кухню, активно жестикулируя. ― Но сегодня я сказал ей, что ничего не будет! Понятно? И по приходу я вижу, что тебя нет, а через десять минут слышу, как ты зовешь его на чай. Поверить в это не могу!
― Они вернулись, и Скорпиус захотел сходить в кино. Я не могла ему отказать, потому что с моей работой мы и так мало видимся с сыном. Я, черт возьми, постоянно разрываюсь, чтобы уделять время нашим отношениям, которым, кстати, и уделяю время только я! Ты даже не сделал ни шагу, чтобы подружиться с малым! ― кричала Гермиона, тыкая в него пальцем. ― Будто все вертится только вокруг тебя, но это не так, Рональд!
Он сверлил ее ненавидящим взглядом, мотая головой из стороны в сторону.
― Но дело не в этом, да, Гермиона? ― вдруг сощурил глаза Рон. ― Скорпиус захотел то, Скорпиус захотел се. Я знаю тебя, ты всегда ищешь выходы и слишком умна, чтобы просто поддаваться обстоятельствам. Он нравится тебе. Ты ищешь с ним встречи. И ты хочешь с ним идти.