― Я еще тебя уделаю, Малфой, ― высокомерно бросила она, но слизеринец лишь прыснул со смеху.
Они прошли мимо главного входа и, зайдя в телефонную будку, спустились на нижний этаж. Понадобилась пара минут, чтобы немного пухлый мужчина заметил их и встал со своего места.
― Молодые люди? Вам… вам не разрешено здесь… ― роптал он, удивившись хотя бы каким-то событиям на своем рабочем месте в такое время.
― Экспеллиармус! ― палочка выскользнула из крепления на кармане охранника, мягко приземлившись в ладонь слизеринца.
― Что происходит?! ― ситуация быстро перестала быть забавной, и мужчина ощутил неприкрытый ужас от вида приближающихся людей.
― В ваших интересах сотрудничать, ― спокойно произнес Малфой, подойдя, но, несмотря на уравновешенность тона, это ни чуть не умалило кошмара в глазах охранника. ― Ответьте на пару моих вопросов, и все будет в порядке.
― Я вызову подкрепление! Вы не можете применять боевые заклинания в этих стенах! ― крикнул охранник, тут же потянувшись рукой вправо, но остановился, видя, как кончик палочки собеседника смотрит ему прямо в висок.
― Я бы не советовал, ― покачал головой Малфой. ― Может, моя палочка сделать это не в состоянии, но ваша — вполне.
Это был блеф, но Драко прекрасно понимал, что никто не оставит охранять что-то без возможности защищаться и, судя по отхлынувшей от щек крови мужчины, он попал в яблочко.
― Боже, нет надобности угрожать! ― попыталась одернуть его руку Джинни, но Малфой грубо выдернул локоть из ее хватки.
― Мне нужно знать, кто последним покидал Министерство сегодня вечером. Каждую фамилию.
― Почему я должен с вами разговаривать? ― охранник косился на еще одну палочку в правой стороне, но Малфой наклонился и вжал кончик своей ему в щеку.
― Потому что я могу разнести твою башку на мелкие кусочки, ― процедил он сквозь зубы. ― Фамилии.
― П-последние? Огден, Мракс, Грейнджер, они всегда уходят самыми последними! Еще мисс Боунс, но она…
― Куда пошла Грейнджер? Она просто аппарировала? ― прищурился Драко и увидел, как наклонилась Джинни, вслушиваясь.
― Она отправилась на парковку, там ее ждал министр. Но я больше ничего не знаю, клянусь! ― воскликнул охранник, обильно покрывшись потом. ― Я просто охраняю территорию. Слышал разговор, когда Грейнджер выходила, и это все!
― Они куда-то уехали? ― спросила Уизли.
― Я не знаю! Парковку не видно отсюда, но министерский автомобиль заехал за угол через минут пять, это все, что я видел!
― Остолбеней! ― охранник упал, пораженный красным лучом, и Малфой бросил его палочку на стол.
Повернувшись, он словил на себе осуждающий взгляд Джинни, которая сложила руки на груди.
― Пожирателем был, им и остался, ― скривилась она.
― Избавь меня от нотаций, ― Драко повернулся и пошел вправо, где должна была находиться министерская парковка.
Пройдя через не слишком надежно запертую изгородь, которая, видимо, объяснялась не очень большой информированностью большинства волшебников о мире автомобилей, они прошли внутрь.
― Люмос! ― произнесла гриффиндорка, давая глазам привыкнуть к свету. ― Что ты собираешься здесь найти? Разве она не могла просто отправиться с Кингсли? Этому должно быть какое-то объяснение.
― Скажи, у всех гриффиндорцев рот никогда не закрывается или это только у тех, с кем я имею счастье общаться?
Назревающую склоку прервал лязг аппарации. На парковке появились Гарри и Рон, и, уже смотря на лица парней, можно было понять: новости плохие.
― Кингсли нет у себя дома, он не появлялся там с утра, ― произнес Гарри. ― Его невеста места себе не находит.
― Охранник сообщил, что они с Маркусом вышли из Министерства одними из последних и направились сюда, чтобы сопровождать Кингсли, ― сказала Джинни, руша все надежды на хороший исход.
― Маркус, черт! ― Рон взбесился, ударив ладонью о железную балку. ― Она не могла попасться ему! Он бы никогда ее не осилил! Это же Гермиона — она лучшая в заклинаниях!
Малфой закрыл глаза, вдохнув глубже. Этого, черт возьми, просто не могло происходить.
― Они не могли исчезнуть без каких-либо следов. Магия всегда оставляет следы, ― проговорил он едва слышно, скорее, для себя самого.
Скорее, чтобы сосредоточиться на звуках собственного голоса, чтобы не чувствовать, как желудок сворачивается в узел.
― Годрик… ― Джинни вздохнула, закрыв рот рукой, и огонек, исходящий от кончика ее палочки, дрогнул. ― Здесь кровь.
Они подошли, склонившись над поверхностью, где девушка присела, и увидели там небольшие пятна. Джинни всхлипнула, и Гарри подхватил ее за локоть, чтобы поднять.
― Это еще ничего не значит, ― попробовал успокоить он свою девушку, но сам прекрасно понимал, что таких совпадений не бывает.
Драко достал палочку и, наколдовав колбу, собрал несколько капель внутрь.
― Если это кровь Грейнджер, то я смогу ее найти, ― сказал он, сглатывая ком в горле.
― Ни одно заклинание в перечне не может найти человека по крови, ― произнес Гарри со знанием дела. Все же несколько лет в аврорате отложили пункты закона в его голове.
― Потому что все заклинания на крови ― это темная магия, ― произнесла Джинни то, о чем все и так догадывались, но Малфой не считал нужным объясняться.
― Да какого черта?! ― вдруг воскликнул Рон. ― Тебе вообще здесь не место! Ты не имеешь к ней никакого отношения!
― Послушай, Уизел, ― Драко подошел к нему впритык, ― у меня в доме спит ребенок, и я не собираюсь объяснять ему утром, где его мать. И, знаешь, из всех нас ― это ты здесь явно лишний, разве нет?
Это был такой прозрачный намек на их расставание, который только подстегнул Рона, чья растерянность и страх за Гермиону выражались в злости. Ему просто необходимо было выпустить пар.
― Она все еще моя лучшая подруга, ― проговорил он, кривясь от отвращения. ― И как давно вы делитесь личными вещами?
В его словах сквозила ненависть и обида, но Малфой был слишком черств, чтобы пожалеть его чувства.
― Раньше, чем ты можешь себе представить.
Руки рыжего потянулись к Драко, но Гарри подоспел как раз вовремя, чтобы оттащить друга.
― Господи, Рон! Прекратите! ― крикнул он. ― Гермиона невесть где! Непонятно, что с ней делают! Давайте все остальное оставим на потом!
Они разъедали друг друга взглядами, полными откровенной вражды. Школьные годы прошли, но появилось что-то другое гораздо ядовитей факультетской неприязни. Оно застыло в воздухе густым налетом, слишком ускользающее от внимания за пеленой этой ненависти, чтобы хотя бы один из них мог это осознать.
***
Она чувствовала, как магия приводит ее в сознание, растекаясь по телу, будто мыльная пузырящаяся масса, щекоча нервную систему и вместе с реальностью возвращая в жизнь боль. Гермиона поморщилась, чувствуя, как пульсирует затылок, и изо всех сил хотела вернуться в небытие, но заклинание, призванное возвращать в сознание человека, было беспристрастно жестоко, все же заставляя девушку открыть глаза.
Изображение замыливалось, будто в припорошенном пылью объективе не самой лучшей камеры, но, моргнув еще несколько раз, она увидела какие-то трубы. Трубы и ужасный затхлый запах. Это был подвал жилого дома. Зрачки все еще не слишком хорошо фокусировались, поэтому мужчину, стоящего сбоку и смотрящего прямо на нее, она не сразу заметила.
― Ты, ― ее голос должен был быть злым, но весь эффект убила хрипота. ― Где я?
― Грейнджер, Грейнджер, ты остаешься верна себе, ― улыбнулся Маркус. ― Даже в таком положении ты можешь говорить со мной в приказном тоне. Поразительно.
Девушка попыталась дернуться, но почувствовала, что ее руки скованы сзади стула.
― Что, не получается? ― деланно удивленно спросил он. ― Я бы хотел создать максимально достоверные условия и посадить тебя на стул подчиненных с теми самыми цепями, чтобы ты могла ощутить абсолютно весь спектр эмоций.
Гермиона сглотнула, понимая, что в горле у нее пересохло, и она умирает от жажды.
― И кто тебя называл умнейшей волшебницей своего времени? ― Маркус рассмеялся, и его смех отскочил от пустых стен подвала, словно свалившись ей на голову цементной балкой. ― Маги очень часто грешат этим — думают, что им невозможно навредить, если у соперника нет палочки. Но кто бы мог подумать, что грязнокровка тоже забудет о существовании маггловских методов.