— Кингсли, Гарри — это тот, кто пошел сдаваться Волдеморту, потому что из-за него гибли люди, — вполголоса объяснила ему гриффиндорка, предварительно оглянувшись. Сейчас людям не хватало только услышать имя Того-кого-нельзя-называть. — Очнись, это не сработает! Он останется, как и всегда.
— Но…
— Мы пытались. Позавчера с Роном привели ему десятки аргументов, а Джинни еще около сотни, но даже мы понимаем, что это все чушь.
— Я просто так за него переживаю, — вздохнул Кингсли, смотря на нижние этажи снующих туда-сюда сотрудников.
— Как и все мы, — отозвалась девушка. — Но лучшее, что ты можешь сейчас сделать — это бросить силы на поимку сбежавших. Скажи, что реально сейчас происходит?
Она подвинулась ближе, чтобы ни одна пара любопытных ушей не услышала разговор.
— Дементоры рыщут по Великобритании в поисках, — увидев выражение лица девушки, министр тут же добавил. — Ограниченное количество! Я тоже был против этого, но что поделать, если дементоры — лучшие ищейки тех, кто напуган. Министерство теперь более защищено — им сюда не пробраться. Не знаю, слышала ли ты, но с завтрашнего дня будет проверка каждого работника, кто переступает этот порог. Тебе тоже нужно будет ее пройти.
— Господи… — закатила глаза Гермиона, понимая, что только этого ей не хватало в расписании.
— Да, знаю, довольно муторно, но ее должны пройти все без исключения. Чтобы не было таких ситуаций, когда мой помощник оказывается…
Министр не договорил, но Грейнджер кивнула, чувствуя, как папки уже оттянули ей правую руку.
Кингсли звучал убедительно, но это уже было где-то на подсознании — еще со школьных лет недоверие к Министерству. И пусть теперь министром был тот, кто боролся с ними плечом к плечу, память о том, что Министерство всегда не было способно защитить ее близких была слишком свежа.
— Ладно, я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — произнесла Гермиона, и, обменявшись кивками, они разошлись.
Бросив папки на стол с громким стуком, она потерла красные от усталости глаза.
— Сегодняшний день просто безумен! — возмутилась Мэри. — Почему мы должны делать еще и отчетности аврората? Это не наша компетенция.
— Аврорат занят другим, ты и сама знаешь, — устало объяснила Гермиона напарнице, листая документы.
— Еще одна минута без кофе, и я не выдержу, — услышала она вздох за спиной. — Ты была на дне рождения Малфоя?!
Второй вопрос прозвучал с такой шокированной интонацией так неожиданно, что Грейнджер тут же развернулась на сто восемьдесят градусов. В одной руке у Мэри была чашка кофе, судя по запаху, дерьмовая бурда, которую подают прямо здесь, а во второй — журнал каких-то сплетен, на обложке которого Гермиона успела заметить платиновую шевелюру слизеринца и черный торт.
— Там не должно было быть прессы, — растеряно проговорила гриффиндорка, ища оправдания.
— Но она была! — победно произнесла девушка. — Вот же, ты прямо за этим усатым стариком.
И, всмотревшись в разворот, Гермиона действительно увидела себя на одной из колдо, поправляющей волосы. Слава Мерлину, рядом с ней не было никого из рода Малфоев, а уж тем более Скорпиуса.
— Это единственное фото?
— А тебе нужно еще? Ну и ну, это и так событие! Ты же говорила, что не общаешься с ним, — Мэри прищурилась так, словно, будь ее воля, сейчас же направила бы свет лампы в лицо собеседнице.
— Я была плюс один к одному из приглашенных, — спокойно ответила девушка и вмиг разозлилась. — И вообще, сейчас это явно не место для подобных сплетен. У нас дел невпроворот, так что, будь добра, займись этим!
Она вырвала из рук коллеги журнал и, бросив к себе на стол, сунула ей ровно половину документов, полученных от Кингсли, заранее зная, что ей еще предстоит проверить за Мэри работу несколько раз.
***
Аппарировав, Гермиона почувствовала себя очень странно, перенесясь из Министерства не на свое привычное крыльцо, а в прихожую Мэнора. Еще страннее было так легко попадать в такую крепость, в которую вход был у людей, которых можно было пересчитать по пальцам.
Взмахнув палочкой, она включила свет на кухне, и, сложив рабочие бумаги на поверхности для готовки, которые стояли в середине большой комнаты в квадратной форме, Гермиона прислонилась ладонями к прохладному камню. Голова немного кружилась, но это было обычное дело при такой нагрузке. Решив, что если не пройдет после ванны, она обязательно попросит Тинки принести какое-то лекарство, хотя ей уже было неловко постоянно гонять эльфийку. Вот минус проживания в чужом доме: совершенно непонятно, что и где лежит!
Хлопок аппарации немного напугал Гермиону, но ее организм был таким уставшим, что она даже не вздрогнула.
— Грейнджер? — удивленно-обеспокоенно произнес Драко. — С тобой все нормально?
Видимо, у аристократов на приветствия аллергия.
— Да, все в порядке, — кивнула она, немного отступила и обошла стойку с поверхностями с другой стороны, чтобы видеть его.
Спортивные штаны и обтягивающая водолазка темно-серого цвета так хорошо на нем смотрелись, что были практически неотъемлемой частью Малфоя. Боже, не нужно было сюда переезжать. Он бросил спортивную сумку на пол, налив себе воды.
— Как твоя тренировка? — она решила поддержать разговор, потому что просто стоять здесь и пялиться на него не было никаких сил.
— Как обычно, — коротко ответил Драко, все еще не сводя с нее обеспокоенного взгляда. — Ты была у Скорпиуса? Тинки пытается выстроить для него нормальный график, так что ему скоро пора спать.
— Нет, я пришла буквально несколькими минутами ранее, — покачала головой Гермиона. — Сейчас зайду к нему. В Министерстве сегодня аврал.
Она взяла сумку в руку, попытавшись уложить все папки в другую, но те, как на зло, совершенно не желали поддаваться, а палочка уже лежала в заднем кармане.
— Выписываешь журнальчики с моим изображением, Грейнджер? — насмешливый голос раздался сзади нее, и Гермиона, посмотрев вниз, увидела обложку на которой Малфой был в том самом костюме со дня рождения, о котором судачила Мэри. — Если тебе так сильно хочется на меня посмотреть, то я могу тебе показать вживую. Стоит только попросить.
Его ехидный голос проникал через воздух ей прямо в рот, а оттуда в желудок, пробуждая какое-то странное трепещущее чувство. Настроение Малфоя вмиг поднялось. Неудивительно, неловкость Гермионы всегда его радовала.
— Еще чего, — фыркнула она, отбросив журнал со стопки, и все же достала палочку, чтобы заставить все ее вещи левитировать в комнату на втором этаже. — Это появилось здесь из-за моей напарницы. Она, знаешь, не слишком умная. Ты смог запудрить ей мозги, и Мэри клюнула.
— А ты? — немного поднял подбородок Драко, спрашивая. — Тебе я смог запудрить мозги?
— Нет, — покачала она головой, пытаясь выглядеть уверенно.
Ты не запудрил мне мозги, но я почему-то не перестаю клевать на эту удочку. Словно глупая рыба, которая знает, что ее после этого убьют, все равно плывет на неестественно яркую приманку.
— Тогда почему ты все еще стоишь так близко? — улыбнулся Драко уголком рта, наблюдая, как она осознает, что стояла, словно вкопанная все это время.
— Ты просто невыносимый человек, — психанула Гермиона и, развернувшись на каблуках, обошла стойку и уже почти вышла через арку, резко остановившись.
— Ты придумала достойный повод остаться? — улыбнулся Малфой, и ей захотелось передумать делать то, что она собиралась сделать, но совесть ей не позволила.
— Я хотела тебя поблагодарить. Так или иначе, если бы не ты, моя жизнь была бы в опасности. Точнее, в большей опасности, если бы не твое предложение пожить здесь, — эти слова дались Гермионе непросто, но их нужно было сказать. Потому что она такой человек.
— Тебе не кажется, Грейнджер, что в последнее время приходится слишком много меня благодарить? — Драко медленно подошел к ней, словно зная, что девушка все равно никуда не денется. — А я так не люблю пустые благодарности.
Ее брови взлетели вверх несколькими секундами позже после произнесенной им фразы, потому что она слишком сосредоточилась на движении его губ, которые, Мерлин их дери, почему-то опять оказались слишком близко, хотя Гермиона честно постоянно пыталась уйти.