— Ой, ради всего святого! — перебил он ее, раздражаясь с каждым словом этой ссоры. — Какая разница, что подумают другие? Ты слишком печешься об этом дерьме.
— Да? Сказал тот, который буквально положил свою жизнь, чтоб вся чистокровная знать от него не отвернулась!
Ссора достигла такого пика, когда первоначальная ее причина начинала теряться в криках и обиде, заставляя говорить не то, что ты на самом деле думаешь, пытаясь ударить оппонента побольнее.
— Возможно, если бы ты уделяла нашему ребенку больше внимания, а не бегала за этим ублюдком Мокриджем, я бы не решил этот вопрос сам, — глаза Драко были такими холодными, что Грейнджер отступила на шаг.
Гермиона уже давно не видела его таким враждебным. И давно не чувствовала таких моральных пощечин. Слезы обиды собрались в уголках глаз, но звук ожившего камина не дал им пролиться, отвлекая внимание девушки.
Люциус и Нарцисса зашли внутрь, даже не заботясь о том, чтобы отряхнуться от золы, а это значило, что дело серьезное. Несмотря на то, что особняк являлся домом их сына, Гермионе почему-то видеть их здесь казалось слишком необычным.
— Что вы здесь делаете? — спросил Драко, не заботясь о любезности.
— Ты совсем потерял любое чувство ответственности, — его отец проговаривал каждое слово по слогам, сузив глаза, и гриффиндорка поняла, что она здесь не единственная, кто полыхал от ярости. — Мисс Грейнджер, даже вы здесь. Я почему-то не удивлен.
— Я вообще-то… — ей хотелось сказать, что она как раз думает о том, чтобы убраться отсюда и больше никогда не видеть их дражайшего сыночка, но была прервана.
— Хватит устраивать цирк, — предупредил Драко Люциуса. — Грейнджер, ты свободна.
— Почему же, я уверен, мисс Грейнджер сыграла не последнюю роль в твоем якобы «решении», — мистер Малфой говорил таким елейным голосом, что от него шли мурашки. — Скажите, это была ваша цель изначально?
— Какая цель? — фыркнула Гермиона, сомневаясь в адекватности Люциуса и видя, как Нарцисса пыталась одернуть его за руку, но ничего не помогало.
— Расторгнуть свадьбу, рассорить их с Асторией, что дальше в списке? — Малфой-старший сделал шаг вперед.
— Ты расторг свадьбу? — гриффиндорка повернулась к Драко.
Новость была настолько шокирующей, что Гермиона на секунду даже забыла о злости.
— Я сказал, свободна, Грейнджер, — Малфой был на грани.
— Почему же, пусть останется, я хочу… — начал Люциус.
— Пожалуйста, милый, давайте попытаемся успокоиться, — впервые за весь разговор подала голос Нарцисса, но гриффиндорка не успела перевести на нее взгляд, потому что Драко приблизился и, грубо схватив ее за локоть, потянул в сторону.
— Мне больно! — заверещала девушка, хотя было не столько больно, столько унизительно.
Он постоянно ее унижал. Своими подачками, поведением, тем, как себя вел, будто она, как и все люди вокруг, были лишь его инструментами, куколками в личном театре, которых можно снять с пьесы, переставить в другие локации или и вовсе сжечь после антракта.
— Сегодня ты ночуешь у друзей, — сказал Драко и, силой впихнув ее в камин, произнес название жилища Поттера и бросил летучий порох ей под ноги.
Ярость клокотала в нем, как костер, в который окружающие щедро подливали масла. Драко развернулся со стойким желанием придушить собственного отца.
— Что ты себе позволяешь в моем доме? — спросил он его, приближаясь.
— Ты забываешь с кем разговариваешь! — прервал сына отец. — Поверить не могу, что после всего произошедшего ты все еще не вырос! Завтра же ты отправишься к Астории и попросишь у нее прощение за свое поведение и вернешься к свадьбе.
— Я в этом не заинтересован, — ответил Драко.
— Ты в этом не что?.. — кажется, Люциусу не хватало воздуха, чтобы передать все свое возмущение.
— Тихо, пожалуйста, нужно все цивилизованно обсудить, — призывала Нарцисса к рациональности, но, кажется, ее никто не слышал.
— Я не заинтересован в том, чтобы мириться с Асторией, собственно говоря, я с ней и не ссорился. Мне просто не нужна эта свадьба, — произнес Драко спокойным голосом, все же пытаясь прислушаться к матери. — Я не хочу на ней жениться.
— Я столько сделал, чтобы с твоим именем считались, а ты все хочешь перечеркнуть из-за своего «не хочу»?
Было поразительно, как для некоторых людей «не хочу» не было весомым аргументом, хотя желание — по сути, самый главный аргумент, чего бы это не касалось.
— Да ты всю мою жизнь только и делаешь, что пытаешься исправить ошибки! Но не мои, а свои! Ты был Пожирателем, ты подписался на это все, не я! — все-таки нить терпения Малфоя-младшего порвалась. — Мне не нужно жениться на ком-то, делать что-то конкретное, чтоб меня люди уважали. Я этого добился благодаря тому, что делаю, а не благодаря каким-то слияниям. Это твоя головная боль, не моя!
— Да ты просто… — начал отец.
— Я еще не закончил, — прервал его Драко. — Тебя никогда не интересовали мои желания. Всегда был только ты. Твой стыд за прошлое, который ты изо всех сил пытаешься компенсировать мной, да только так это не работает. Я сам создаю свою репутацию, и мне не нужна особенная жена, чтобы ее поддерживать. Люди не перестали бы меня уважать, если бы я просыпался с кем-то другим. Когда же ты уже уяснишь, что все это функционирует не так?
Парень покачал головой, не надеясь, что до отца тут же дойдет его посыл.
— Тебе всегда были приоритетны только свои собственные цели. И Грейнджер здесь ни при чем. Я не люблю Асторию и не любил никогда, но тебе так виртуозно удалось убедить меня в том, что я тебе должен, что я даже сам не брал это во внимание, просто немыслимо! — воскликнул он. — А теперь ты появляешься здесь и требуешь от меня положить свою жизнь на алтарь твоих угод? Лишь бы все было так, как ты задумал? Черта с два, отец, серьезно, черта с два. Хочешь обелить свое имя? Так делай это собственными руками, я и так для этого сделал достаточно.
В гостиной повисла тишина, прерываемая только звуками ветра за окном, где начал лить дождь. Впервые Драко было так легко. Он не думал ни о ком другом, только о себе. Не было других обязанностей, чести семьи или еще чего-то. Был только он и его мнение. И это оказалось очень… правильным. Ощущалось так, будто Драко вынес мусор изнутри.
— Люциус, прошу, давай пойдем домой и все обдумаем. Вам нужно время, — настаивала Нарцисса, смотря на сына и взглядом прося его не подбрасывать дровишек в костер.
— Астория была прекрасной невестой, способной поставить тебя в обществе совершенно на другой уровень. И когда-нибудь ты вырастешь и пожалеешь о своих решениях.
— Хочется верить, но верится с трудом, — пожал плечами Драко.
Нарцисса подтолкнула Люциуса к выходу и, задержавшись немного, сжала плечо сына в жесте поддержки.
— Прошу, будь благоразумным, — шепнула она ему и, поравнявшись с мужем, вышла из поместья, аппарировав.
Малфой упал на диван и закрыл глаза. Ему хотелось раскрошить всю комнату и расхохотаться во все горло. Драко чувствовал себя сумасшедшим, только что прыгнувшим в пропасть и, долетев до дна, он почему-то не разбился.
***
Гермиона сидела, смотря на переливы солнечных зайчиков, которые бросала хрустальная люстра. В этой гостиной было много хрусталя, наверное, поэтому она была ее любимой, несмотря на некоторую мрачность. К тому же, отсюда можно было наблюдать необычайной красоты закаты, попивая чай на террасе.
Ночь в Норе немного успокоила ее пыл и принесла взамен только грусть. Вчера она была уверена, что вернется и, тут же собрав вещи, переедет обратно. Еще немного раньше все, чего Гермиона желала — это открутить голову Малфою. А сейчас, сидя в кресле, подтянув колени к подбородку, она хотела лишь избавиться от этого странного чувства, которое скреблось изжогой внутри.
Ее злил Малфой. То, как он себя вел. Наверное, потому что она вечно чувствовала себя пешкой на огромной шахматной доске Малфоя, и вот парень в который раз доказал, что ему под силу просто взять и передвинуть ее куда ему угодно, даже ничего не спросив. Но даже так Гермиона понимала, что перегнула. Ссоры с Драко были обычным делом и, чего греха таить, нисколько ее не заботили. Пара фраз, брошенных в пылу, пара едких слов, пара колкостей и все в порядке. Но вчера было правда обидно. И Гермиона не ошиблась, если бы предположила, что это чувствовала не одна она.