Петька скорчил недовольную физиономию, подбросил золотой перстенек на ладони словно орлянку и беззаботно опустил в верхний карман гимнастерки. Так же спокойно допил липовый взвар и остатки небрежно выплеснул через плечо. Его мучил один только нерешенный вопрос: «Следует ли рассказывать командиру захватывающую историю обретения дорогого колечка, или скрыть от греха подальше. Все-таки, что ни говори, но вещица с фантастической биографией, за такой, если молва просочится, по всему свету гоняться будут, вместе с рукой оторвут. Не Кашкету, гаденышу, сопли размазывать о моем трофее, даже не подозревает скотина, что за ценность побывала в его шаромыжных руках». И ординарец, не терпящем возражения тоном, с презрением огласил свой контр вердикт:
- Много понимаешь, ишак, тебе только кобылам в зубы заглядывать, да под хвостом у них золотые червонцы искать. Неужели вы всерьез доверяете этому фармазону, Василий Иванович? Он же в ювелирных делах такой же великий специалист, как я в китайской грамматике. Ничего, дайте срок, уж я то не поленюсь, натаскаю доморощенного стукача в сокровищах разбираться, на всю жизнь за чужой спиной не схоронится, а память у меня крепкая, еще поквитаемся.
- И чего ты, дуралей, ерепенишься, я денщику доверяю всецело, - выступил на защиту Кашкета повеселевший Чапай и даже дружески похлопал по плечу ординарца. - Он в этом деле толк понимает, разве забыл, кто пудовый клад в отбитом белогвардейском обозе разворошил. Для всех это был просто валенок, а Кашкет, не будь дураком, сразу просек, в чем секрет и обнаружил вражеский схрон. Тебе бы самому у него натаскаться, тогда глядишь, в следующий раз половчее окажешься. Сердцем чую, придется обратно к беляку за гранатами отправляться. Мало того, что военную присягу нарушил, еще и в дураках оказался. Продул по всем фронтам противнику, все позиции просвистал. Видно зря при себе в ординарцах держу, так можно и до конюха дослужиться. Говорю же, теряю друзей не только в бою, и от этого очень досадно.