Россия, как прежде, так и теперь, остается необъятным географическим образованием, способным функционировать как единый государственный механизм, только при наличии сильной державной идеи. Когда людей разделают десяток тысяч километров, без привлечения специальных идеологических средств, никакое самопроизвольное объединение народов в принципе невозможно. Должно быть понятно, что человека, живущего на берегах Охотского моря, ну никак не касаются саратовские страдания или поздние рязанские заморозки.
В недавние советские времена глобальной консолидирующей идеей, позволявшей удерживать народы бывшей Российской империи в единстве и повиновении, была коммунистическая абракадабра. Монолитность дореволюционной России обеспечивалась двуглавым гербовым знаком, несущим символическое изображение царя и православной веры.
Государственный российский герб был принят в годы царствования Ивана III, по завершению объединения вокруг Москвы разрозненных русских земель и после окончательного избавления от монголо-татарского ига. Этот герб утверждал выдающуюся роль православной веры в деле становления Российского государства и закреплял справедливый паритет между царской властью и церковью. Стоящие за двухипостасным державным гербом царь и церковь органично дополняли друг друга, как бы соглашаясь, что одна голова хорошо, а две - лучше. Вместе они полностью накрывали жизненное пространство миллионов подопечных людей не только на грешной земле, но и на небе, потому что открыто выступали воплощенными посланцами, наместниками Бога в этом мире. Таким образом, государственная жизнь Российской империи покоилась на двоевластии. Историк Соловьев сообщает, что были два великих государя - Михаил Федорович и отец его святейший патриарх Филарет Никитич, и за этим стояла не одна только форма: все дела докладывались обоим государям, потому что решались обоими. Иностранные послы представлялись обоим государям единовременно, заморские челобитники подавали двойные грамоты, подносили двойные дары. Социальная устойчивость и единство царской России напрямую зависели от гармоничного, равновесного сосуществования двух идеологических доминант, заключенных в двуглавом государственном гербе. Ни царь, ни церковь не должны были претендовать на главенствующее положение в обществе, в этом заключался залог, гарантия процветания государства Российского. Надо признать, что прочный союз, закрепленный двуглавым гербовым знаком, оказался весьма плодотворным. Централизация Москвы, ее влияние по всем направлениям, распространялось с нарастающей мощью.