Теперь уже не оставалось никаких сомнений, что меньшевики не оставят дивизию в покое и будут продолжать идеологические диверсии. Но, чтобы ни одна контра не имела возможности подобраться к фронтону, комиссар распорядился намотать вокруг портретов вождей побольше колючей проволоки, в качестве ажурного декоративного орнамента. Опять несколько раз отходил от крыльца на различные расстояния, придирчиво изучал общую панораму. И был окончательно удовлетворен своей незаурядной находчивостью, потому что публично, фактически на глазах всей дивизии одержал блестящую викторию, в беспощадной идеологической борьбе с врагами мировой революции.
Петька непроизвольно замедлил ход перед крыльцом большевистской цитадели, до самых ушей разинул от удивления рот, обнаружив в просветах колючей проволоки новоявленную троицу. Он, для страховки, даже огляделся по сторонам, чтобы окончательно сориентироваться на местности, ведь чего не бывает с похмелья, можно и маршрут с бодуна перепутать. Но, ни выпитое накануне, ни сегодняшняя пара жигулевского, не нарушили маршрутный расчет ординарца, он стоял в аккурат перед крыльцом Фурмановской резиденции. Проволока на фронтоне была намотана так искусно, что сразу трудно получалось сообразить, кто именно находится за колючкой, коммунистические вожди или смотрящие на них ротозеи, и с какой стороны, собственно говоря, находится настоящая воля. Особенно настораживал молодцеватый Владимир Ильич. Была в его азиатском прищуре надежная вертухайская хватка, говорящая, что шаг в сторону или прыжок вверх, считается наглой попыткой к побегу, со всеми без промаха вытекающими последствиями. Видавший не слабые виды, отчаянный конник даже немного замешкался у дверей, ноги сами противились заворачивать в эту экзотическую контору. Деваться, однако, было некуда и ординарец все-таки переступил порог большевистского святилища.