— Думаешь, это все-таки ее люди убили Анатолия? — спросил Ион у меня, выслушав рассказ.
Он, как и я, прибывал в уверенности, что самолично старуха не могла расправиться с барыгой. Здесь явно поработало несколько человек. Просто потому, что чисто физически одному человеку такое очень трудно проделать, да еще за столь короткий срок. У убийцы было примерно два часа. Еще живой Анатолий позвонил и назначил встречу около десяти часов вечера. Я обнаружила его мертвым около часа ночи. За это время убийца должен был успеть распять тело, нарисовать пентаграмму, обыскать помещение и вскрыть тайник. Допустим, профессиональному вору не составит особого труда обнаружить и вскрыть тайник.
Тут у меня возникла новая мысль, и я озвучила ее вслух:
— А что если Изольда Марковна не убивала, а присутствовала при убийстве, руководила так сказать всем прямо с места событий.
— Возможно, — согласился Ион. — Из этого ясно, что у нее по любому были помощники. Хотя дело могло обстоять и так: она встретилась с Анатолием, выкупила медальон и спокойно ушла.
— А следом за ней пришли ее помощники, укокошили Анатолия, забрали деньги, которые до этого она оставила в качестве платы за драгоценность! — радостно заключила я.
— Нет, я не это имел в виду, возможно старая леди тут ни при чем. Возможно, есть третье заинтересованное лицо в медальоне, — сказал он, и пристально посмотрела на меня.
Когда он так смотрит, кажется, что он видит меня насквозь. Пронзающий, и в то же время обжигающий взгляд.
Мне стало неуютно, и я спросила:
— Почему ты так на меня смотришь? Будто это я и есть третье лицо, а значит и убийца!
— Кажется, мы об этом говорили. Помнишь? Я сказал, что не считаю тебя убийцей.
— Спасибо, — буркнула я. — Успокоил.
— Я имел в виду кого-нибудь еще. Хотя ты тоже хочешь заполучить медальон.
— Потому, что он мой! Потому, что мне нужны деньги, чтобы заплатить Мирону!
Ну да, я не рассказала ему о господине Чжоу, мечтающем о медальоне. Это и есть один из тех «некоторых моментов», о которых промолчала, а еще я смолчала об Олеге, о том, какую странную роль он играет в моей жизни.
К слову об Олеге.
Он приснился мне. Только в этот раз он не гнался за мной, не избивал и не вкалывал мне всякую дрянь.
В этот раз, мы занимались с ним сексом. Горячим и неистовым. Он знал каждую мою эрогенную зону, где прикоснуться, а где поцеловать. Ощущения были очень реалистичными. Так что, когда я проснулась, меня посетила совсем уж бредовая мысль — в прошлом я спала с ним.
И эта мысль напугала меня, чуть ли не до икоты.
Но больше всего потрясла кульминация сна.
В комнате, где мы с Олегом сплелись в страстных объятьях, вдруг материализовался Ион.
Вампир послал мне взгляд полный тоски, грустно улыбнулся и, превратившись в летучую мышь, улетел.
— А кто этот тип, Олег Юрьевич? Он мне не понравился, — некстати вспомнил о Палаче Ион.
— Правая рука Мирона, — ответила я, и быстро добавила:
— Он мне тоже не нравится!
Вампир внимательно посмотрел на меня.
— Ну вот, опять!
— Что? — опешил он.
— Ты опять смотришь на меня этим взглядом! Будто я на допросе!
— Я пытаюсь помочь, но если хочешь, то уйду, — обиделся он.
— Нет, нет! — Замотала я головой. — Извини, я не хотела.
Мы немного помолчали и продолжили рассуждать, кто мог быть убийцей.
Я твердо стояла на своем мнении. Что это Изольда Марковна, несмотря на все здравые доводы Иона.
Ну, ничего не могла с собой поделать, разочарование от очередной потери работы все еще не выходило из головы.
— Она могла убить Анатолия магией, а тайник вскрыть с помощью разрыв-травы или еще какого-нибудь заклинания, — утверждала я. — И ей для этого даже помощники не нужны!
— С помощью магии, она не могла распять Анатолия. — Отрицательно мотал головой вампир. — Я, конечно, не очень силен в магии, но если это ритуальное убийство, то его проводят так сказать вручную.
— Однако ты все-таки согласен с тем, что здесь замешана магия?
— Трудно сказать. Волшебство имеет свой запах. Люди не способны улавливать его в отличие от не-мертвых. А я не смог ощутить этого запаха на месте преступления.
— Стоп, ты был там?
— Да, после того, как отнес тебя домой и сжег твою окровавленную одежду.
— Ты был там и ничего мне не сказал?! — возмутилась я.
— А чтобы изменилось, если бы я рассказал тебе об этом? Может, Анатолий ожил?