«Поздравляю, моя маленькая чародейка» — добавил Скилеф, проникая ко мне в голову. — «Ты выиграла раунд. Уверен, мы еще встретимся. Время для меня не имеет значения. Я умею ждать. До встречи».
Демон последний раз обвел взглядом нашу троицу, подмигнул мне, шутливо поклонился и исчез.
Ох, и не понравились же мне его последние слова! Нет, больше я не совершу столь глупой ошибки, как призыв демона! Отныне я не буду с ними общаться. Мой фамильяр Призрак — исключение.
Я задумалась и не сразу заметила, как оба вампира, словно заговорщики, смотрят на меня. Будто чего-то выжидают. Возникло ощущение, словно я стою на развилке. И, оттого куда сверну, какую выберу дорогу, зависит моя дальнейшая жизнь.
39 глава
Мой отец обожал стихи Есенина. Будучи восьмилетней девочкой, я не понимала почему. В то время как моим ровесницам, любящие и заботливые родители читали сказки Андерсена, я вынуждена была слушать малопонятные ребенку вершины поэтического искусства. Позже, повзрослев, я и сама не раз перечитывала потрепанный годами томик стихов. И сейчас, в голове вспыхнули строки из «Черного человека»:
Интересно, почему вспомнила именно эти строки?
Передо мной стоял выбор. Довольно не простой, должна заметить. Это вам не выбирать между клубничным и шоколадным мороженным. Или, каким цветом лака накрасить ногти — красным или бежевым. Все намного сложней.
«Или он, или я» — сказал Олег. Эти слова вибрировали, выбивали чечетку у меня в голове. Они заставили съежиться. Они разрывали меня на мелкие кусочки. Не знаю от чего, но мне было больно.
Я чувствовала по отношению к себе острую жалость и презрение. Я не хотела выбирать.
Оба мужчины ждали моего ответа.
Марионетка вопила, что выбор очевиден — Олег. Но я не собиралась ее слушать, поддаваться низменным желаниям.
С тех пор, как вернулись утерянные воспоминания — все изменилось. Я сломала невидимую стену, усердно возведенную Олегом между нами. Во мне живет тьма. Его тьма. Я чувствую ее незримое присутствие. Она хочет вырваться на свободу, ощутить опьяняющий вкус крови своего создателя. Но я держу ее под контролем и даже боюсь представить, что произойдет, если однажды она полностью овладеет мной.
Хорошая марионетка — послушная марионетка. Я не хочу быть вампирозависимой!
«Будто что-то изменится, если ты останешься с другим вампиром» — хмыкнул внутренний голос. — «Поменяется лишь кукловод».
«Он никогда так не поступит!» — сама себе возражаю я.
Язвительное «ну да, конечно» вспыхнуло в голове и тут же потухло.
Я посмотрела на Иона: его практически с ног до кончиков волос покрывали подсыхающие разводы крови. Олег привалился рядом. Глаза закрыты, веки слегка подрагивают.
— Ну? — хрипло выдохнул он. Видимо почувствовал мой взгляд. — Ты определилась? — Слабая саркастическая улыбка отразилась на его усталом лице. Пятерней он взъерошил волосы. Такой привычный, родной жест.
Блондин открыл глаза и уставился на меня. Взгляд задержался на шраме. Вспышка желания пронзила меня. Вампир ухмыльнулся. Тут до меня дошло: его забавляет ситуация в которой я оказалась. А еще — он знает, кого я выберу! Твою мать! Он же сам подталкивает меня к этому! Неожиданно злые слезы навернулись на глаза. А ведь он мог применить принуждение, чтобы заставить меня остаться с ним.
Я отвернулась. Надоело играть в гляделки. Он чувствует, что я в смятение. Знает о том, как мне больно. Что я разрываюсь между ним и Ионом, чувства к которому нечто большее, чем просто дружеские. Черт возьми! Похоже, я влюбилась в него! И скорей всего, если бы не моя зависимость от Олега, я давно бы поняла это.
Мне захотелось смеяться — долго и громко, подобно Скилефу понявшему, что он пролетел с медальоном.
Кстати о медальоне. Я протянула его Олегу.
— Передай Мирону. — Я не узнала собственный голос. Настолько он казался безразличным ко всему происходящему. Безжизненный, как арктическая пустыня. Я содрогнулась. У нас намного больше общего с Олегом, чем я предполагала. Оба стараемся скрывать свои эмоции. — Теперь я ему больше ничего не должна.