– Попробуем! Что нам остаётся? – с энтузиазмом сказал Емеля и отвернулся, Бруся последовала его примеру, хотя в ней не было и капли прыткости белого дракона.
– Так… Шёпотом повторяйте за мной, – произнёс Славик, а сам положил руки на решётки. – Во славу драконьих богов.
– Во славу драконьих богов, – вторили драконы.
– И днём, и ночью, – Славик напрягся и принялся медленно раздвигать прутья, сложно при этом оказалось сохранить то же спокойствие в голосе. – Я чту предков и взываю к силе.
– И днём, и ночью я чту предков и взываю к силе.
– Сегодня я вновь вынужден просить. Боги, дайте мне сил… – Славик старался не думать, как глупо звучит его заклинание. Главное, что оно помогло ему выиграть время и сделать проход.
– Сегодня я вновь вынужден просить. Боги, дайте мне сил.
– Ого, невероятно, – наигранно удивился Славик. Бруся и Емеля обернулись и увидели дыру в прутьях. Белый дракон охнул и без разбору полез внутрь. А вот девушка затормозилась.
– Это странно, – произнесла Бруся. – Откуда ты знаешь это заклинание?
– Да ты просто трусишь, – начал Славик, чтобы увести внимание. – Боишься идти, да? Я думал, что ты хочешь помочь.
– Я… Хочу… Хочу, – сомнения Бруси сменились на тревогу, она очень легко впадала в это состояние. Одной фразы Славика оказалось достаточно для нервов. Вампиру даже стало стыдно. Она ведь действительно теперь переживает из-за его манипуляций – заметно по медленно бледнеющему лицу.
– Так, ты мне брось, – вампир схватил дракониху за плечи. – Давай мы с тобой договоримся. Ты чего хочешь? Отплатить мне за доброту? Тогда достаточно и того, чтобы ты здесь постояла.
– Нет, я… – Брусе тяжело давалось высказать свои мысли и чувства. – Я наконец чувствую себя живой. И я… Не хочу это потерять. Я чувствую… Я так хочу быть храброй, чтобы жить… – высказалась Бруся и приклеила взгляд к полу.
Она казалась очаровательным маленьким зверьком, нуждающимся в любви и заботе. И в холодном сердце вампира всколыхнулся огонёк нежности. Славик лёгким движением поднял её подбородок и взглянул в глаза.
– Хочешь я помогу тебе научиться быть храброй?
Бруся замерла, но её грудь часто вздымалась. Она беззвучно прошептала «да», и Славик еле сдержался, чтобы не поцеловать её розоватые губы. Но вместо этого, конечно, неуместного поступка, он пропустил даму вперёд.
– Проходи, я за тобой. Ничего не бойся, – твёрдо произнёс Славик, хотя всё нутро стучало, кричало, горело. Несостоявшиеся ласки заставляли нервничать гораздо больше, чем если бы Бруся отдалась ему прямо сейчас. Вампир подумал, что хорошо бы забрать её с собой – в свой мир. Ведь им обоим подойдёт такой вариант. Она станет важным персонажем мира, а он наконец обзаведётся пассией и заткнёт Келандроса хотя бы на время. Это Славик прокручивал в мыслях, пока Бруся пролезала через решётки. Но когда он смотрел на её осторожные и плавные движения, то понимал: дело совсем не в выгоде. Вампиру просто хотелось забрать её к себе.
Очень-очень запретная секция отличалась от остальной библиотеки лишь цветом шкафов и обилием пыли. Вообще Славик, ещё когда читал книги о фэнтези мирах, всегда думал, что странно считать, будто бы кого-то вообще может напугать чёрный цвет и грязные полки. Он почти век живёт в такой обстановке и точно знает: это не страшно, а банально уныло. Но глянув на обеспокоенные лица своих спутников, понял, что на них пыль как элементы ужаса работала. Славик провёл рукой по книгам и показал серые пальцы:
– Она не кусается. Возьмите себя в руки, и давайте искать что-нибудь про вашего Узза.
– Да я и так в руках, – Емеля принялся оттягивать свои щёки и строить гримасы, Бруся хихикнула, а Славик почти передумал брать её в свой мир. Он, конечно, понимал, что избранный обладает необъяснимым обаянием для местных жителей, но это уже слишком.
Книги были одинаковые – полупустые. Первые страницы состояли из набора бессвязных предложений и картинок, а дальше – лишь бессмысленные слова. Видимо, для стандартного фэнтези мира большинство книг не так уж и важны. Вот только зачем их пихать в запретную секцию? Для количества?
Первым на нечто стоящее наткнулся Емеля. Хоть Славик и не ожидал другого исхода, внутри что-то кольнуло. Чрезмерное, почти неадекватное везение белобрысого, рождало в вампире чувство зависти. Ведь он и сам был главным героем в своём мире, но что-то ему в руки с небес ничего не падало. Или так казалось.