Слова эльфа, конечно, смутили Славика. В голове он стал судорожно перебирать всё то, что сделал за последние сутки и где мог так опростоволосится, что древний фэнтези мир пошатнулся.
В голове появилась Бруся в своём бордовом платье на одуванчиковом поле: её невинная робость на щеках, длинные слегка пушащиеся волосы, любопытные бегающие красные глаза.
Вот тут-то Славик и попал впросак. Встретился он с Брусей за пределами училища. И, возможно, как раз в тот самый день девушку должен был похитить Узз. А вампир, сам того не зная, помешал. Теперь на одну жертву стало меньше, может быть, ключевую жертву…
– Ты чего стоишь тут, эй? – появился Емеля, схватил попаданца за плечо да так растряс, что закружилась голова. – Ульянов того, надо скорее облазить кабинет. Бежим!
Пора было привыкнуть к тому, что Славика вечно тащат в неизвестность за шиворот. С вестибулярным аппаратом он уже попрощался, но как же жаль пиджак.
С лёгкостью преодолев расстояние от тёмного угла до спуска к кабинету Ульянова, Емеля ловким движением закинул Славика на перила, прыжком подстроился к нему, и вместе они полетели вниз. Поднятый шум заметило бы всё училище, если бы Емеля не обладал везучестью избранного.
В конце концов Славик впечатался в стену. Хорошо, что он вампир и на нём не остаются ни шрамы, ни синяки, ни шишки. Он медленно отлип, проморгался, чтобы прийти в себя и злобно зыркнул на избранного:
– Когда-нибудь я убью тебя.
– Лан, чего ты! Было весело! – Емеля говорил это со всей искренностью, хотя и сам выглядел потрёпанно.
Удачно вышло, что Ульянова не оказалось в классе, и дверь была открыта. Впрочем… Точно ли удача? Трудно верилось в то, что учитель с секретами мог оставить незапертой комнату.
Перед тем как войти, Славик скривил рот: очень уж ему не хотелось шаркать за спиной у Ульянова. В основном, из-за симпатии к учителю. Попаданец был уверен в невиновности этого черноволосого, аристократичного дракона. С другой стороны, найти доказательства злодейств выгоднее, ведь получится, что книга где-то у Ульянова.
Трое ребят встали посреди класса и огляделись, никто не решался первым начать поиски. Всех одолевало одно общее чувство неловкости от вторжения в частную жизнь. Первым сдался Емеля. Он сделал храбрый вид и принялся активно осматривать парты. Но что могло быть под столами учеников?
Славик понимал, что именно ему придётся выдвинуть ящик учителя. И попаданец сделал это нежно, как касаются любимой девушки. Там лежали полупустые жёлтые тетради, бутыльки чернил и чистые перья – самый обыкновенный учительский стол. Славик выдвинул другой ящик – в нём лежала одна лишь фотография, на которой была красивая девушка с широкой улыбкой, она весело махала кому-то вдали.
– Поверить не могу… – прошептал Емеля, который уже довольно давно стоял за спиной попаданца. – Это же мама Изи… Зачем еёшная фотка?
– Может, они знакомы?
– Она умерла, – на ухо прошептала Бруся. – Её не стало около двух лет назад, в училище был большой траур…
– Он её убил! – белобрысый яростно ткнул в фото. – Она была его первой жертвой! Он Узз.
– С чего такие смелые выводы? – фыркнул Славик.
– Фотку держит, чтобы помнить, упиваться по первой жертве. Она так же пропала, как и девчонки недавно. Мёртвую её нашли через полгода после пропажи.
Славик вновь внимательно взглянул на фотографию, но теперь обратил внимание не на изображённую женщину – его интересовали детали. Ладная деревянная рамка была бережно залакирована. Не единой пылинки. На стекле отпечатки пальцев виднелись, только если внимательно присмотреться. Не осталось сомнений: Ульянов дорожил этим фото. По крайней мере, так подумал Славик.
– Я нашла… – сказала Бруся, и ребята ринулись к ней. Девушка протянула длинную красную ткань.
– Чего.. пояс, да? – Емеля почесал голову, а Славик прикусил губы, чтобы не проговориться.
Он узнал: именно таким были опоясаны выпускники с фотоальбома, который нашли в библиотеке. Но если сейчас Славик расскажет об этом во всеуслышание, то оправдать учителя станет практически невозможно. Эту странную находку могло объяснить лишь одно: Ульянов был одним из выпускников на том фото. А если изначально думать, что он – зло, то вывод напрашивается сам собой…