— Я мертва, Алилея. Мой организм никогда не подарит мне дитя, не даст познать радость материнства. Я… совершила самый эгоистичный поступок в своей жизни, даже не посоветовавшись с мужем. Я знала, что девочка не сможет жить среди людей после обращения, но позволила дочери остаться около матери на первое время. — это откровение меня поразило до глубины души, и в то же время, я задумалась, а каково двенадцатилетней девочке, ребёнку, быть вампиром, зная, что ей не суждено повзрослеть, не говоря уже обо всём остальном.
Была у Ксиопеи такая особенность… После каждого разговора с ней, я уходила в глубокие раздумья, переваривая полученную информацию. Так длилось около недели, прежде чем я поняла, что всё это неважно.
Да, неважно. Осуждать или одобрять чужие поступки не стоит. Не нужно оправдывать или предъявлять что-то. Неважно. Это не моя жизнь, а чужую не следует проецировать на свою. У меня будут свои ошибки, промахи и достижения, я буду думать о них.
К тому же Анита выглядела счастливым вампиром, как бы странно это ни звучало. А время от времени я ловила себя на мысли, что разглядываю её, представляю, как бы она выглядела, повзрослев.
— Я не хотела делать маме больно, — однажды призналась мне девочка, — Я много раз перед ней извинялась, а когда пришла Ксиопея и забрала меня в свой замок, мама не возражала. Даже обняла на прощание, сказав, что там мне будет лучше и она обязательно будет меня навещать.
Разумеется, никто никого не навещал. Этого не было в планах Ксиопеи, к тому же Верховную бы не поняли её подданные, разреши она человеческой женщине беспрепятственно входить на территорию вампиров. Но, как утверждает сама Тёмная, мать Аниты и не пыталась.
Спустя всего неделю, к вратам Маривора прибыло войско Императора, с магами и Консьером Малоу, требующие выдать похищенного ребёнка.
Узнав, что девочка стала вампиром, они пошли в атаку.
Если бы не маги, никто не выбрался бы из Маривора живым из захватчиов. Высокие стены пали, как и врата, под магическими ударами и катапультами, завязалась бойня. Вампиры отстояли свою территорию, прогнав врага и не пропустив их намного дальше городских стен, но не только разрушения повлекли за собой новую волну атак. Маги, впоследствии ставшие называться Охотниками, уничтожили Хранилище Тёмных, в котором хранилось отнюдь не золото. Кровь, за которую вампиры очень щедро платили любому человеку, не прибегая к убийствам и насилию.
Начался голод. Всё меньше и меньше потенциальных доноров шли на контакт с теми, кому объявил войну сам Император, с детоубийцами.
В какой-то момент всё вышло из-под контроля. Эррания погрязла в войне и крови…
После того как мой отец разрушил ещё и храм Тёмной Богини, муж Ксиопеи поклялся на обломках святилища отомстить ему, забрав самое ценное у Архимага.
Тут я бы, конечно, поспорила, что именно я являюсь той самой ценностью своего отца, но меня никто не спрашивал.
Да и какая уже разница? Столько людей, детей, женщин погибло…
Благодаря Тёмной я смогла хоть как-то принять свою новую сущность и разобраться в полюсах вампиризма, прежде чем покинуть Вахельм, оставив о нём самые особенные воспоминания. Ни в одном другом мире я так и не встретила больше ни одного вампира. Хотя о Тёмных знали почти во всех мирах...
Глава 25
— Я не понимаю, о какой последней встрече ты говоришь? Я не был на приёме у Императора! У меня дико болела голова, я находился всё это время дома. Спал. Думал о том, как буду вымаливать у тебя прощение за своё отсутствие! Это же должен был быть наш первый день единения!
Нет, ну ты посмотри на него! Врёт и не краснеет!
— Кайден, я не прошу у тебя объяснений! Не жду извинений! Врать не обязательно! Ты прав, я почти та же Алилея, и я по-прежнему на дух не переношу лжецов!
— Я не понимаю, о чём ты! Ты хочешь сказать, что я был там? Или… или что, Аль?
Теперь уже я ничего не понимала. Ладно уверенный, ладно бессовестный… Но сейчас Кай выглядел таким растерянным, словно он маленький ребёнок, потерявший в толпе свою маму.
Вздохнув поглубже, я описала ему его костюм, упомянув наш танец, нашу прогулку и то, чем она закончилась, с удивлением наблюдая, как то бледнеет, то краснеет лицо Кая во время моего рассказа.
— Это был ты Кай.
— Но ты же даже меня не видела, разве он снимал маску?
— Нет, Кай, ТЫ не снимал маску! — зло прошипела я. — Что ж ты такой нудный! Уже же сказала, что претензий больше не имею, а ты всё равно врёшь! Я бы узнала тебя из тысячи! И мой отец, он тоже тебя узнал, потому что с тобой приехал в одном экипаже! Зачем сейчас пытаться себя выгородить?! Фу! Мерзко!