Через несколько минут, когда крики смягчились до припущенного гула, я снова открыла глаза.
— Когда ты упала, мы принесли тебя сюда, на всякий случай.
Конечно, подумала я. Что еще они могли сделать? Мне повезло, что он сразу не доложил Совету и не попросил взять осину и избавиться от меня — опасности для него, Дома и города.
— Что случилось?
Нa глазах выступили слезы при воспоминании о боли, и я протестующе покачала головой.
— Селина. Она была за стенами Дома. Хотела испытать меня. — Я покачала головой. — Один удар, Этан. Один удар, и я упала. Я запаниковала, не смогла с ней сражаться. — Слёзы текли по щекам, горевшим от стыда. Предостережения, которые он давал мне в офисе, не сработали. Я оказалась неудачницей. — Я испугалась.
— Она причинила тебе боль. — Его голос был мягким. — Снова.
— И опять намеренно. Думаю, она хотела, чтобы я её выпустила.
Молчание, затем:
— Выпустила ее?
Я взглянула на него. Он сидел в кресле, подавшись вперед, опираясь локтями на колени, всем видом побуждая меня к откровенности.
— Я не… я не нормальная, — наконец созналась я и ощутила, как часть ноши падает с плеч. — Что–то пошло не так, когда ты меня создал.
Он внимательно смотрел на меня с минуту, не моргая, затем со странным оттенком серьезности сказал:
— Объясни.
Я сделала вдох, утерла скатившуюся слезу со щеки и рассказала ему. Рассказала, что вампирша существует каким–то образом отдельно от меня, у нее свой разум и воля, и она раз за разом пытается взять надо мной верх. Как я загоняла ее вглубь, пыталась удержать взаперти. И как наконец боль от единственного удара Селины, ее искусно подобранные слова, сомнение, которое она посеяла в моем мозгу, заставили вампиршу выйти на поверхность.
После недолгого молчания, когда он ничего не ответил, я добавила:
— Не знаю, что еще сказать.
Я услышала сдавленный возглас, посмотрела на него и увидела, что он сидит, опираясь локтями на колени, уронив голову в ладони, — светлые волосы рассыпались по рукам, плечи вздрагивают.
— Ты смеешься?
— Нет. Не смеюсь, — уверил он и затем заржал как конь.
В замешательстве я уставилась на него:
— Не понимаю.
Он выдохнул, провел пальцами по волосам.
— Ты напала на меня — своего Мастера, того, кто тебя создал, по крайней мере отчасти, — потому что хищник внутри тебя оказался достаточно силен, чтобы существовать самостоятельно, не смог полностью слиться с твоей человеческой личностью. Я не знаю, как это вообще может быть — биологически, генетически, метафизически, магически.
Он взглянул на меня сияющими изумрудными глазаи, и его голос немного понизился:
— Мы знали, что ты будешь сильна, Мерит. Это полный, абсолютный сюрприз.
Он отсутствующе разглядывал стену рядом со мной, и будто проигрывая на ней свои воспоминания.
— Это случалось прежде? Когда вампирша… отделялась?
Я робко кивнула, жалея, что не поговорила об этом с ним, с кем–то еще раньше. Когда схватки, боли и унижения, которые, я знала, мне еще предстоят, можно было избежать.
— С самого начала, — сказала я ему. — Когда мы с тобой сражались первый раз и мной овладел Первый Голод, когда я встретила Селину и бросила в нее кол, когда тренировалась с Катчером и сражалась с Питером. Но я никогда… на самом деле не выпускала ее.
Нахмурив брови, Этан кивнул:
— Это кое–что объясняет, — видимо, ей, вампирше, надоело, что ее подавляют. Она хотела заявить о себе.
— Мне так казалось.
Он помолчал, затем с дрожью спросил:
— На что это было похоже?
Я взглянула на него и обнаружила выражение неприкрытого любопытства на лице.
— Это было… — Я нахмурилась, выдернула нитку из одеяла, пытаясь подобрать слова. — Это было как первый вздох. Словно вдохнуть весь мир.
Этан долго рассматривал меня, молчал, затем мягко произнес:
— Ясно. — Похоже, он долго раздумывал над этим. — Ты сказала, Селина поймала тебя на крючок. Наверное, хотела вытянуть из тебя эту реакцию. Откуда она знала?
Я изложила свою теорию:
— Когда я первый раз была в «Красном», клубе Моргана, и впервые столкнулась с ней лицом к лицу, почувствовала, что она испытывает меня. То же самое, что ты делал в кабинете, после того как я тебе рассказала о стычке. Может, она что–то почувствовала? Что ее химия не работает?
— Хм–м.
Я обвила руки вокруг себя.
— Полагаю, на этот раз я поддалась ее чарам?
Она так легко подчинила меня себе, заставила искать Этана, обвинить его в своей боли и смятении. Как бы я ни хотела приписать свое отчуждение от Моргана и Мэллори Этану, все же я признавала: это не имело к нему отношения. Дело во мне.