— Сеньор, — произнесла я, склоняя голову в искреннем благоговении.
Этан с сомнением приподнял бровь и скрестил руки, снова обозревая присутствующих.
— Я первый признаю, что это не самое… подходящее наказание.
Вампиры засмеялись.
— И я не в состоянии в данный момент раскрыть подробности, которые, я уверен, изменили бы ваше мнение и привели бы вас к тем же выводам, к которым пришёл я. Но мало кому я доверил бы долг служить этому Дому в качестве Стража. И она — единственная, кого я назначил на эту должность. Кстати, должность остается за ней и Мерит будет жить здесь, в Доме Кадогана.
Он снова ухмыльнулся и на этот раз окинул их взглядом, исполненным порочного мальчишеского очарования, который, наверное, взволновал всех подданных женского пола.
— И она сделает все, что может, чтобы, как это говорится, не было вечеринки лучше вечеринки Кадогана.
Я не смогла сдержаться и фыркнула с сомнением, но присутствующие, в восторге от своего Мастера, выразили свое одобрение криками. Когда самые громкие вопли стихли, он объявил, что все свободны, и после вежливого единогласного «сеньор» они гуськом вышли из зала.
— Конституция запрещает жестокие и необщепринятые наказания, — сказала я ему, когда он сошел с подиума.
— Какие? — спросил он невинно. — То, что я вытащил тебя из библиотеки? Полагаю, пришло время, Страж.
— Теперь, когда я — настоящий, живой вампир?
— Что–то вроде того, — отсутствующе произнес он, хмурясь и доставая мобильник из кармана.
Он открыл его, и, пока читал сообщение, его лицо стало непроницаемым.
— Пойдем, — вот и все, что он сказал.
Я послушно двинулась за ним.
Линдси, отставшая от остальных вампиров, подмигнула мне, когда я проходила мимо.
— Ты сказала, что хочешь приветственную вечеринку, — прошептала она. — А я сказала, что он хочет тебя.
— Ну погоди, Блонди! Ты еще поплатишься, — предупредила я, ткнув в нее пальцем, и следом за Этаном вышла из зала.
Он ничего не говорил, лишь пробирался сквозь вампиров на лестницу, вниз на первый этаж и дальше к парадному входу. С любопытством, продолжая держать катану в руке, я вышла за ним на крыльцо.
Перед воротами был припаркован лимузин.
— Кто это? — спросила я, стоя прямо за его спиной.
— Габриэль, — ответил он. — Габриэль Киин. Глава Семеро–Американской стаи.
Джефф однажды назвал его альфой среди альф. Когда дверь лимузина открылась и он ступил ногами в сапогах на тротуар, я поняла почему.
Габриэль был высок, широкоплеч и невероятно мужествен. Густые, выцветшие на солнце золотисто–каштановые волосы спадали ему на плечи. Уверенность явно читалась в развороте его плеч и в расслабленной манере держаться. Он был одет в облегающие джинсы и байкерские сапоги и, несмотря на теплую сырую весеннюю ночь, в застегнутую кожаную косуху. Он был красив почти яростной красотой; янтарные глаза сияли ленивой властностью. Это был человек, доказавший все, что ему требовалось доказать, и теперь сосредоточенный на действии, на руководстве своими людьми и на их защите.
— В Северо–Американской стае больше трех тысяч оборотней, — прошептал Этан, не отводя глаз от мужчины–оборотня перед нами. — И он — апекс, альфа среди них. Американские стаи автономны, а он фактически их король. Политический эквивалент Дариуса.
Я кивнула, глядя на Габриэля.
Из лимузина вышел еще один человек — приятная брюнетка. Она подошла и остановилась рядом с Габриэлем, положив тонкую ладонь с обручальным кольцом на живот с явными признаками беременности. На ней были надеты облегающая футболка и капри, на ногах с розовым педикюром — шлепанцы. Черные волосы собраны в небрежный узел, отдельные пряди обрамляли лицо. Она была не накрашена, но в любом случае этого не требовалось. Свежая красота, бледно–зеленые глаза, румяное лицо, пухлые губы изогнуты в нежной улыбке.
Она была прекрасна, как роза.
Я предположила, что это Тоня, жена Габриэля. Движение его руки — он потянулся назад и положил ладонь на ее руку, переплетя пальцы на ее выпуклом животе, как будто ласкал свое дитя, — подтвердило это.
— Салливан, — произнес Габриэль, когда они прошли по тротуару и остановились перед нами.
Этан кивнул:
— Киин. Это Мерит, Страж.
Уголок рта Габриэля изогнулся в усмешке.
— Я знаю, кто она.
Как будто демонстрируя мне свои уязвимые места, он повернулся, так что Тоня оказалась рядом с ним, а не позади. «Символично, — подумала я, — и так не по–вампирски, это превознесение семьи».