— Что произошло?
Поскольку вопрос Этана прозвучал мягко, я искренне ответила:
— Мы поссорились с Мэллори.
«Из–за тебя», — добавила я про себя, а вслух:
— Достаточно сказать, что она не рада той личности, вампирше, которой я становлюсь.
— Ясно, — В его голосе прозвучало смущение, какого едва ли можно было ожидать от парня, тем более четырёхсотлетнего.
Я не стала кивать в ответ, опасаясь, что от этого движения из моих глаз потекут слезы и размажут тушь, оставят потеки на щеках.
Я была абсолютно не в настроении — ехать в Оак–парк, наряжаться, находиться в одной комнате с отцом, притворяться другой.
— Мне нужна вдохновляющая речь, — сказала я ему. — Ночь и так была ужасна, и я борюсь с искушением взять такси и вернуться в Дом Кадогана, чтобы провести интимный вечер в обществе парочки большущих пирогов с мясом. Я бы не отказалась от одной из этих лекций в духе «Сделай это ради Кадогана!», которые ты так любишь.
Он тихо засмеялся, и этот звук оказался на удивление успокаивающим.
— А если я скажу тебе, что ты прекрасно выглядишь?
Комплимент, вероятно, был самым лучшим и одновременно самым худшим из того, что он мог сказать. Из его уст он звучал весомее и авторитетнее, чем следовало. Меня это беспокоило. Очень. И пугало.
Бог мой, неужели Мэл права? Я пренебрегаю отношениями с Морганом ради этого человека? Меняю настоящую дружбу, искренние отношения на возможность быть с Этаном? Меня словно кружило в вампирском водовороте, остатки нормальной жизни утекали прочь. Что от меня останется?
— Что, если я напомню тебе, — начал он, — что для тебя это счастливый случай несколько часов побыть кем–то другим? Я понимаю, сейчас, наверное, лучше, чем прежде, что ты отличаешься от этих людей. Но сегодня вечером ты можешь оставить настоящую Мерит в Гайд–парке и поиграть. Ты можешь стать… девушкой, которую они не ожидают.
Девушкой, которую они не ожидают. В этом есть что–то приятное.
— Неплохо, — сказала я ему. — И определенно лучше, чем твоя последняя речь.
Этан изобразил вспышку гнева, достойную Мастера вампиров.
— Это долг Мастера Дома…
— …это твой долг — даровать мне привилегию сомневаться, — закончила я вместо него. — И вдохновлять меня, когда можешь. — Я взглянула на него. — Брось мне вызов, Этан, если тебе надо. Я понимаю вызов и могу принять его. Но исходи из предпосылки, что я стараюсь, делаю все, что могу. — Я посмотрела в окно. — Вот что мне надо слышать.
Он так долго молчал, что казалось, рассердился.
— Ты так молода, — наконец произнес он с едкостью. — Всё еще человек.
— Не уверена, комплимент это или оскорбление.
— Откровенно говоря, Мерит, я тоже не уверен.
Двадцать минут спустя мы въехали на подъездную аллею, окружавшую громоздкий дом моих родителей в Оак–парке. Дом был стилистическим сиротой, совершенно отличавшимся от расположенных вокруг «домов прерий» в духе Райта[26]. Но мои родители обладали достаточным влиянием на чикагскую администрацию, чтобы их проект одобрили. Таким он и получился — прямоугольная коробка из нездорового серого бетона посреди живописного Оак–парка.
Этан остановил «мерседес» перед входом и протянул ключи одному из вездесущих лакеев, которые, по–видимому, в изобилии водились на этих торжественных вечерах.
— Архитектура… любопытная, — сказал он.
— Она омерзительна, — ответила я. — Но кормят, как правило, очень хорошо.
Я не потрудилась постучаться в дверь и не стала ждать приглашения войти. Нравится мне или нет, но это мой отчий дом. Я подумала, что приглашение мне не нужно. Я не беспокоилась на этот счет даже при первом посещении дома сразу после превращения. И вот она — я! Блудная дочь вернулась.
Пеннебейкер, дворецкий, стоял при входе в вестибюле из бетона и стекла, наклоняя тощее негнущееся тело в знак приветствия перед каждым проходящим гостем. Его нос возмущенно задрался, когда я приблизилась.
— Пибоди, — поприветствовала я. Я любила коверкать его фамилию.
— Пеннебейкер, — ворчливо исправил он. — Ваш отец на встрече, миссис Мерит и миссис Коркбургер развлекают гостей. — Он перевел стальной взгляд на Этана и выгнул бровь.
— Это Этан Салливан, — вставила я. — Мой гость. Он приглашен.
Пеннебейкер кивнул, пропуская нас, и перевел взгляд на следующих гостей.