– Я хочу выйти отсюда,– тихо сказал Рико. – Я больше не выдержу. Я не могу больше здесь оставаться.
– Еще немного, хорошо? – попросил Палатазин. Он снова посмотрел на Сильверу. – Вы нашли тела. Расскажите, как это было. Были они мертвы? Живы?
– Мертвы,– сказал Рико.
Сильвера ответил не сразу.
– Не знаю,– сказал он наконец. – Сердце не билось, пульса тоже не было… но они шевелились, двигались.
– Сержант Тил сообщил, что найдено тридцать девять тел. Сколько человек жило в этом здании?
– Шестьдесят или семьдесят, самое меньшее.
– Но не все квартиры были заняты?
Сильвера покачал головой.
– Хорошо, благодарю вас. – Палатазин повернулся и направился к двери, когда голос Сильверы заставил его остановиться:
– Что случилось с этими людьми, капитан? Кто мог с ними такое сделать? Или что?
Он едва не ответил, едва не произнес ужасное слово, но страх сжал горло, задушив слова. Он молча покинул комнату и остановился снаружи, ухватившись за поручень лестницы, как человек на корабле в бурю, только на этот раз буря накренила не корабль; а целый мир, накренил свою ось, и начал вращаться в обратном направлении времени. Палатазин смутно осознавал, что нечто – нет, это двое людей – приближаются к нему по коридору. Когда он поднял глаза, то увидел, что это Тил и средних лет женщина–мексиканка с утомленными кругами под глазами.
– Капитан? – сказал Тил. – Познакомьтесь, это доктор Дельгадо.
Женщина протянула руку. Палатазин пожал ее. По коридору пронесли еще одни носилки, и Палатазин вздрогнул под взглядом закрытых, но видящих глаз.
– Капитан, буду с вами откровенна – я понятия не имею, что могло случиться с этими людьми,– тихо и устало сказала доктор Дельгадо. – В техническом смысле это не трупы, хотя никаких признаков жизни они не подают. Нет трупного окоченения, в полостях внутренних органов не скапливается жидкость. Я уколола палец одного из тел, и что вы думаете? Я ничего не могла выдавить, ни капли крови. Тела высушены. Не знаю, как все остальные, но то тело было полностью лишено крови. Но когда санитары начали пристегивать его к носилкам, тело – это должен был быть труп! – зашевелилось!
– Бог мой! – сказал Тил, глаза которого напоминали ледяные кружки голубого льда.
– Как я уже сказала, я не знаю, что случилось с этими людьми. Сейчас сюда направляется один из моих коллег по госпиталю, доктор Штейнер. Возможно, он сможет нам помочь.
– Нам никто не поможет,– внезапно вырвалось у Палатазина, и он почувствовал, что сейчас все вырвется у него наружу, все, что долго скапливалось в сознании годами, словно рвота, будет выброшено на этих людей, и его тайное скопление страха облегчится. Он сжал зубы, глаза его расширились, но поток слов заставил его говорить:
– Слишком поздно, уже ничем не помочь. Нужно оставить их всех здесь, в здании, и сжечь это здание до тла, немедленно, пока не село солнце! Потом нужно развеять… развеять пепел и полить это место святой водой!
Он посмотрел на Тила, потом на Дельгадо, потом снова на сержанта – они были слишком ошеломлены, чтобы говорить. Священник и юноша стояли в дверях, глядя на капитана, так же, как и полицейский в форме немного дальше по коридору, изумленно смотревших на Палатазина.
– Что вы все смотрите! – крикнул Палатазин, что–то внутри него оборвалось, как балка крыши, не выдерживая напора бури. – Ведь вы видели эти тела! Видели, что они могут сделать! Они за одну ночь могут прочесать целый дом! И это они скоро будут делать с целыми улицами, целыми районами! – Он дрожал, и голос внутри у него отчаянно приказывал: “Стоп!” но он не мог заставить себя остановиться, он уже не имел власти над словами, которые вырывались у него изо рта. Холодный пот каплями тек по его лицу, и единственным звуком в целом здании был его голос:
– Мы должны сжечь этот дом и убить их всех, кого сможем убить! Потому что, когда проснутся эти – их будет мучить жажда! – Он посмотрел на доктора Дельгадо – яростный страх в его глазах не был ничем прикрыт. – Их нельзя везти в госпиталь! Нельзя выпускать на улицы!
Кто–то сжал его плечо. Он, тяжело дыша, повернулся. Это был Салли Рис. Лицо его было серьезно.
– Капитан, пойдемте,– тихо сказал он,– подышим свежим воздухом, хорошо?
– Оставь меня в покое! – Он вырвался и оттолкнул Салли. Взгляд его упал на священника. – Вы! Вы первым должны осознать, какое ЗЛО надвигается на город! Бог на небесах, неужели вы ничего не чувствуете? Скажите, пусть послушаются меня, чтобы эти… эти существа не смогли сегодня ночью проснуться!