Вот так. Она не знала! И капитан не знает — вон уже полбутылки выхлебал — и ничего с ним не делается! И не сделается. Значит, главное — поверить? Поверить — или изначально не знать и быть уверенным?
Да! Именно так! И тогда нет ничего невозможного — скользить по лунному лучу, растекаться туманом, гасить лазерные прицелы, глушить радиотелефоны, пить вино, как при жизни, и получать от этого удовольствие… Что еще?! Что?! Что мы еще можем?!!
Голова кругом идет… голова… кругом… как во хмелю… во хмелю…
Я молча шагнул к капитану, отобрал бутылку.
В этом нет ничего особенного. Это — просто вино. Раньше я любил сухие вина. Хоть то же «Каберне». Что мешает мне выпить его и сейчас? То, что я вампир? Чепуха! Эльвира — тоже вампир; и капитан. Да и по цвету это похоже на кровь, и пьянит совсем как…
Терпкий, давно забытый вкус. Глоток, другой… Я отрываюсь от бутылки. Я сделал это! Я поверил, я убедил себя, я смог!!!
И что же дальше? В чем еще я могу убедить себя? Что мне теперь говорить капитану, а что — нет? А если… если не говорить ему, что он — вампир?!! — эта мысль настолько поразила меня, что я застыл с бутылкой в руке посреди комнаты, словно застигнутый солнцем горный тролль.
Застигнутый… солнцем…
Нет, слишком рискованно. Самовнушение — это здорово, но есть и банальная физиология.
Физиология вампира.
Восставшего мертвеца.
Проклятого.
Ему нужна свежая кровь, нужна чужая жизнь, чтобы сделать ее своей.
А стоит капитану выйти на солнце…
Или это тоже — условности?!! Тоже — вопрос веры, знания? Или НЕзнания?!
Что, если…
Нет, слишком рискованно!
— …Хлебни еще, Василий. То, что я тебе сейчас скажу, на трезвую голову лучше не слушать. Да и на пьяную тоже.
Я достал сигареты и присел на край кровати.
— Проклятье! Блин! И что же я теперь жене скажу?! Начальству?! — капитан мерял шагами комнату, как угодивший в клетку зверь. Убеждать его пришлось долго, но в конце концов, после нескольких весьма впечатляющих демонстраций, он все-таки поверил.
— Ты им ничего не скажешь. Их для тебя больше не существует. И тебя для них — тоже, — я чувствовал, какую боль мои слова причиняют капитану, но нарывы надо вскрывать сразу. Я не собирался ему лгать. — Забудь. Знаю, что не сможешь, но — забудь. У нас есть дело. И не говори, что тебя не спрашивали! Ты мог выбрать смерть — насовсем. Но ты выбрал месть. Ты ведь еще хочешь достать тех ублюдков? Того лейтенанта ИНТЕРПОЛа, который тебя убил?
— Да! — капитан резко остановился. Его взгляд был подобен удару пули.
— Тогда надо спешить. У нас мало времени. Ночи сейчас короткие, и к тому же за нами охотятся.
— Это мы еще посмотрим, кто за кем, блин, охотится! — ощерился Прохоренко. — У тебя оружие есть?
— Есть, — я тоже оскалился в ответ. Таким мне капитан нравился куда больше. — Кое-что здесь, а кое за чем еще придется заехать. Должны успеть. Там, в шкафу — одежда. Переоденься. И умойся. А то вид у тебя, прямо скажем…
— …Краше в гроб кладут, — закончила за меня Эльвица.
Да, кладбищенский юмор — штука заразная!
ГЛАВА IV
…AND JUSTICE FOR ALL![11]
1
…Дверца сейфа заскрипела так, словно специально задалась целью поднять на ноги даже мертвых: ржавчина зубов крошится о сиреневое стекло, вот-вот готовое пойти изломами трещин. Ну и ладно, мертвые нам не помеха, а живые, авось, не услышат.
Оба пистолета были на месте, завернутые в заскорузлые от засохшего за эти годы масла тряпки. Главное — не перепутать: «парабеллум» — с обычными пулями, а вот в «ТТ» — аргентум. Кажется, так. На всякий случай проверил. Нет, не забыл, однако, все верно. Теперь — запасные обоймы: четыре к «парабеллуму», две к «ТТ». Все, что есть.
Серая паутинка шороха.
Это там, на лестнице, ведущей в подвал.
«Если это Бессмертный Монах — то прямо сейчас и проверим, насколько он бессмертный!» — зловеще усмехнулся я, передергивая затворы на обоих пистолетах…
…Когда панический топот ног стих, я направился к другому выходу.
Такси поймали здесь же. Все равно этим тайником я больше не воспользуюсь, а до моего убежища отсюда достаточно далеко. Транспортировать же капитана через полгорода по воздуху мы не собирались: силы нам еще потребуются — и во время самой операции, и потом, когда настанет время уносить ноги. Вот тогда и полетаем!
11
В ДАННОМ случае — «…И справедливость для всех!» (Вариант: «…И правосудие для всех!») (англ.) (название альбома группы «Metallica» за 1988 г.).