Ева немного напугана, но старается держаться.
- Нет, я ее не оставлю с вами, - качаю головой. - Гипноз...
Траян закрывает глаза и на итальянском что-то говорит. Слышу топот удаляющихся. Он прогнал своих вампиров.
- Брат, ну потешь племяшку, - криво усмехнулся Гай, - пусть останется. Видишь, какая горячая?
Траян что-то буркнул на итальянском.
- Ингемар, - обратился к нему Гай, - не мог бы ты дать нам немного времени? Я прослежу за тем, чтобы все было в порядке.
Мана без слов вошел в квартиру. Траян едва не убил его взглядом. Зеленоглазый наслаждался сложившейся ситуацией.
- В дом моей жены я могу входить, - сказал он с улыбкой садиста, хотя никто ему и полслова не сказал.
Медленно, нехотя удалились мои вампиры. Увел с собой Еву наш Мастер. Что поразило меня - Траян стоически и терпеливо дождался, пока не закроется лифт за Кимом, Сашей, Иваном и Ксеней. Эти были последними, кто ушел.
Мастер Европы вообще был на себя не похож. Когда Мана демонстративно громко включил телевизор в зале, он, наконец, что-то нервно сказал Эстелле на их родном языке. Девушка стояла молча, только голову опустила. Тогда Траян продолжил, но уже увереннее и злее. Почему-то казалось, что за злостью он скрывает страх. Эстелла все молчала, а Траян все наращивал тон и темп голоса. Я все значительнее поглядывала на Гая, требуя перевода или хотя бы намека. Наконец, терпение куратора не выдержало.
- Траян, притормози, - недовольно сказал он на русском Мастеру Европы. - Если все дело только в этом... Брось запугивать девочку тем, что ждет ее семью в нищете. Сколько же задолжал тебе ее отец? - Гай вынул из внутреннего кармана жилета бумажник, достал чековую книжку. - Озвучь, пожалуйста, в какую долговую яму ты их вогнал.
Траян посмотрел на него бесцветно, словно не услышал. Однако же ответил:
- У меня уже пытались купить ее свободу.
- И что же помешало?
- То, что я не хочу ее продавать.
- А кто пытался купить? - не удержалась я.
Ненавидящий несчастный взгляд Траяна пал на меня.
- Твой муж, племяшка.
Гай настойчиво сказал:
- Я жду, Траян.
- Я не продаю ее свободу.
- Я думаю, Форуму будет интересно узнать, как ты используешь человека уже долгие несколько месяцев.
- Думаю, Форуму будет интересно узнать и о твоей незарегистрированной дочери, - жестко ответил Траян. - И ты же понимаешь, у дампиров, прошедших регистрацию, резко возрастает риск быть украденными и использованными куда более жестоко.
- Документы на ее регистрацию уже лежат на моем столе в Вене, - сказанное Гаем скучающим тоном соединилось с моим ворчанием:
- Более жестоко не бывает.
Не упуская момента, продолжаю:
- Вы же ее убиваете! На улице мороз минус десять, а она шастает в платье и туфлях! Даже если вы вдруг начнете ее кормить регулярно и даже если перестанете причинять ей такую боль, она все равно умрет. От переохлаждения, воспаления или простуды какой-нибудь.
У меня было чувство, будто Траян слышит это впервые.
- О чем ты?
- О господи! Значит, ее пытались выкупить, из-за нее предпочитали летать через комнату от ваших ударов, ее воровали у вас из-под носа - а объяснить, что человека надо кормить и одевать, никто не догадался?!
Траян немного поник.
- У меня давно не было людей... Лет 600.
- Смертная Меуччи разве в таком же положении?
- Примерно... - бормочет Траян. Вспоминаю тепло одетую девушку вполне здорового вида и тоже бормочу:
- Как же... Гай, - обращаюсь я к нему на английском, чтобы понимала Эстелла, - я никогда ни о чем тебя не просила и не попрошу, кроме этого. Дай ход этому делу, прошу. Пусть Эстеллу защитят законодательно, и она станет свободной.
- Кошечка, ты же понимаешь, что таких, как Эстелла - тысячи по всей Европе.
- Мне остается только молиться, чтобы рядом с этими людьми рядом оказалась какая-нибудь Гайя... - "или Мана", добавляю мысленно. Вот ведь сволочь - такая нежная мысль вертится в моей голове. А мне ничего не говорил по этому поводу...
- Твою мать! - взрывается Траян и лупит кулаком в стену, еще и еще. - Немедленно отдайте мне Эстеллу!!!
Тут открывается дверь у соседей:
- Я сейчас милицию вызову, сколько можно тут орать, ночь-полночь на дворе... - слышу сварливый голос соседки. Мало ей от Субирано досталось.
Взбешенный Траян ногой захлопывает открывающуюся дверь. Синхронный вскрик - мой и Эстеллы - разрывает ночную тишину еще сильнее. Мана выглядывает из комнаты, прячется обратно. Телевизор он тише не делает.
- Хватит! - твердо говорит Эстелла, бледнея и краснея от собственной смелости. - Гайя, куратор - дайте мне, пожалуйста, пару минут, чтобы поговорить с Ма... с Траяном.
Так, думаю, хорошо. Она уже, по крайней мере, не зовет его раболепно ни хозяином, ни мастером. Гай вопросительно смотрит на меня.
- Мы будем рядом, - говорю я девушке и иду в комнату.
Мана без слов подает мне стакан с вином.
- Ты не расссказывал, что пытался выкупить свободу Эстеллы у Траяна, - мне пришлось сесть к Мане на диван, чтобы он меня услышал.
- Я хотел подарить ее Эриставу, они бы хорошо смотрелись вместе, - говорит зеленоглазый, и я ему не верю.
Гай меж тем налил и себе вина, а теперь прислушивался к разговору в коридоре. Машу ему рукой, привлекая внимание, и одними губами спрашиваю: "Ну что?" Он, не отвечая, продолжает слушать.
- Как Адриан? - коротко спрашиваю зеленоглазого о том, что меня волнует уже целую вечность (черт, а ведь прошло всего ничего времени...)
- Спасибо, хорошо, - сдержанно отвечает Мана. - Мы долго говорили сегодня, пока Северус спал. И все равно - с ним еще много беседовать придется. Субирано просто уничтожила его как вампира. Он больше похож на декоративную собачку, чем на... моего сына.
- Но ты же сумеешь ему помочь, Мана?
Как мило: сидим, подобно настоящей супружеской паре, и обсуждаем вопросы воспитания детей.
- Сумею. Правда, на это уйдет достаточно много времени.
- Куда торопиться тому, у кого впереди целая вечность? - с улыбкой спрашиваю Ману.
Зеленоглазый тоже улыбается и бросает на меня из-под ресниц мой любимый взгляд: влажный, долгий, многообещающий. Разрываюсь между тревогой за Эстеллу и желанием послать весь мир ради этого взгляда...
Смотрю на Гая. Сосредоточен, но лицо приобрело какое-то изумленное выражение. Меня охватывает беспокойство. Наконец, когда у Гая на лице появляется уже не изумление, а шок, не выдерживаю.
- Что? - спрашиваю у него.
Мана тоже вопросительно смотрит на моего отца. Вместо слов Гай жестом предлагает нам взглянуть на то, что происходит в коридоре.
Скажу честно, я приготовилась к самому худшему. Но то, что я увидела, превзошло все мои ожидания и предположения.
Стояла все там же и, обхватив себя руками, плакала взахлеб Эстелла. Когда мы с Маной (я услышала его почти беззвучное расстроенное "Б...дь") бросились к ней, то застыли. И Траян стоял все там же, где мы его видели пять минут назад. Стоял на коленях и почти черные слезы текли по его лицу.
- Входите... - пролепетала я. Ничего более уместного я не говорила уже месяца два.
Траян поднялся с колен с тем, чтобы переступить порог и снова рухнуть перед Эстеллой на колени, обхватить ее бедра руками и прижаться лицом к ее плоскому животу, выступающим косточкам на бедрах и прошептать сквозь слезы что-то вроде "ти амо, кариссима миа"...
Эпилог
В первый день весны я стояла в Борисполе, стояла у входа в один из терминалов. Сумку мою уже проверили и перемотали полиэтиленом, регистрацию я прошла. Оставалось дождаться провожающих. На часах было почти восемь вечера. Значит, мы вылетаем через сорок пять минут.