Ученые исходят, как правило, из следующей аксиомы: если в современном деревенском фольклоре или фольклоре столетней давности нет информации об эпидемиях, значит, ее не было и раньше. Неужели австрийцы выдумали эпидемию? Или сербские крестьяне, которых они опрашивали, в дальнейшем отказались от веры в заразительность вампирского укуса?
Милица, героиня рапорта Глазера, колдуньей не была, «не верила в дьявольщину и не занималась ею», следовательно, не могла сама превратиться в вампира. Заразилась она, отведав у турок мясо двух овец, умерщвленных вампирами. Другая женщина Станно «однажды намазала себя кровью одного вампира и потому, сказывала, по смерти станет вампиром». Арнонд Паоле (протокол комиссии Флюкингера) уверял, что его мучил (кусал, душил?) один вампир из Госсова (турецкая Сербия). Жители Медведжи говорили, «что все, кого мучили и умертвили вампиры, сами должны стать вампирами», равно как и те, кто ел мясо животных, кровь которых сосал покойный Паоле.
Но почему-то в книгах и статьях по фольклору XIX–XX вв. случаев заражений мало, особенно по сравнению с художественными произведениями и кинофильмами о вампирах. Караджич, а вслед за ним Афанасьев пишут об инфекционном укусе вукодлака. В карпатском регионе младенец, вымазанный кровью человека, улегшегося спать не перекрестившись, становится опиром (упырем), но укус другого вампира тут совершенно ни при чем. А из всех разновидностей восточноевропейского кровососа способностью заражать свою жертву обладает только стржига.
Разрешение этой загадки может быть следующее. Ввиду запретов властей на эксгумацию трупов слухи об эпидемиях постепенно угасли. Для любой деревни важным событием, за которое тоже по головке не погладят, стало обезвреживание одного-единственного упыря. Его боялись и подозревали при жизни, ему приписывали посмертные визиты, с ним, наконец, расправлялись (да и то редко). Где уж там бороться с эпидемией! Об этом крестьяне старались не думать. Ведь тогда бы пришлось допустить, что кладбища переполнены вампирами.
Попробуем осмыслить феномен заражения в свете тех данных, что мы собрали о крови и кровопийцах. Употребление вампиром и человеком мяса (и крови) одного животного, вероятно, восходит к совместной «кормежке» при жертвоприношениях[61]. Если бы сербы следовали примеру евреев и сливали бы кровь животных, идущих в пищу, заражения могло бы не произойти. Сложнее понять заражение от укуса. Вампир (дьявол в его теле), выпивая кровь человека, лишает его жизни и обретает власть над его душой. Тело жертвы становится доступным дьяволу, но представляет ли оно интерес для него? Ведь крови в нем не осталось — не разумнее ли вселиться в свежий труп? Определенный смысл может иметь мотив договора. Как ведьма, отдавшая свою кровь дьяволу, охотится за кровью детей, так жертва вампира — за кровью новых жертв. Но ведьма — живой человек, полный сил и не связанный могилой. А откуда взять силы обескровленному трупу?
Позднее в литературе эта проблема разрешилась через кровное сродство: вампир стал сознательно обмениваться кровью с жертвой, причем жертва не всегда умирала. В фольклоре больной, намазываясь кровью вампира, напротив, заботился о своем излечении (об этом способе знал Мериме). Но это в теории, основанной на поздних рекомендациях по борьбе с ведьмой. На практике же Станно и Арнонд Паоле, мазнув себя кровью вампира, вполне закономерно сделались вампирами. Поэтому крестьяне, толпящиеся около трупа, протыкаемого колом, внимательно следили, чтобы на них не брызнула его кровь.
Средства защиты от вампира можно условно поделить на домашние, похоронные и кладбищенские. Чтобы защититься от вампира в домашних условиях, необходимо осенить двери и окна крестным знамением (в быличках упыри шатаются от хаты к хате в поисках подходящей), благословить детей на ночь, увешать дом чесноком или натереться им (он также защищает от вештиц), заткнуть щели терновником или боярышником, окурить помещение тимьяном и т. д. К уникальным способам относится помазание ребенка (взрослый на это не согласится) его собственным калом или калом свиньи, обкладывание его груди конским навозом.
О похоронных средствах мы распространяться не будем — они те же, что у привидений и «ходячих» покойников: четкое соблюдение ритуала, перетаскивание гроба с места на место, издевательства над трупом, загробная бухгалтерия — от рассыпания зернышек до разбрасывания женского белья (в том случае, если вампир погнался за девицей). Из всех травм, наносимых трупу, для нас интересно только его прокалывание иглой или веретеном. Продырявленный труп утратит дееспособность, поскольку выпитая им кровь будет вытекать из дырки.
61
Идоложертвенное мясо пугало еще ранних христиан, которых утешал апостол Павел (1 Кор. 8: 4-13).