— Необыкновенного? А чего в нем такого необыкновенного? — удивился Гарри. — Ну, рассказики пишет… Ужасы всякие… Да я этого не люблю. И вряд ли это когда-нибудь издадут. А в остальном — он совсем обыкновенный.
— Ты заблуждаешься, Гарри. Но я хочу, чтобы ты знал. Жене твоей знать не обязательно. Ей это будет тяжело. А ты способен вынести и не такую тяжесть. Этот мальчик — не совсем человек. Он — дампир.
— Дампир? Как-то связано с вампирами?
— Его отец… Видимо, мальчик родился не от человека, а от вампира. От вампира, находящегося в процессе перерождения. Когда тело его еще имеет в себе много человеческого и может породить новую жизнь. От переродившегося, состоявшегося вампира уже не может ничего родиться: мертвое не родит жизни. Но его отец не был еще мертв. Но не был и жив. И он успел укусить женщину, с которой совокупился. Успел укусить — но не успел убить. Или напоить своей гнилой кровью.
— О, Господи! — Гарри почувствовал, как волосы у него на голове весьма явственно зашевелились.
Гели зачала от живого мертвеца! Она никогда не рассказывала, как это произошло. Гарри думал, что Конрад был еще жив, когда они с Гели… А тот, оказывается, уже стал нежитью. Бедная девочка! Что же она пережила! Родила сына от вампира. А потом много лет прожила рядом с ожившим мертвецом другого рода. Живое не рождается от мертвого… Так вот почему у них с Гели нет общих детей.
— Гели не смогла от меня зачать потому, что я… возвращенный?
— Да. К сожалению, чтобы дать жизнь, ты должен обладать той энергией, которой нет в твоей крови.
— Что ж… Зато для вампиров я не аппетитен, — усмехнулся Гарри. — Но я не думал, что у них могут быть дети. У вампиров. Как-то несправедливо, что у них — могут быть, у нас — нет, хотя мы куда как безобиднее.
— Такое случается — но редко. И только у тех вампиров, которые только что были обращены. Женщина-вампир понести не может, но мужчина-вампир может зачать ребенка с живой смертной женщиной. Цыгане, румыны и болгары называют таких детей дампирами. Дампир — прирожденный охотник на вампиров. Он видит нежить. Он чувствует ее. Если вампир один раз попадется ему на глаза — он не сможет скрыться от дампира нигде и никогда. Дампир найдет его. И уничтожит. Ненависть к вампирам — у него в крови. Он никогда не встрянет на их сторону. И он не может стать вампиром. Для дампира кровь вампира — яд. Для вампира кровь дампира — источник великой силы. Так что он не только самый страшный их преследователь, но и самая лакомая жертва.
— Господи, Боже! — застонал Гарри.
— Ты огорчен? — удивился Джонни. — Но ведь это великая честь: вырастить человека, в самой природе которого заложено — стать борцом с таким мерзким проявлением зла, как вампиры! Возможно, для этого боги Рады и помогли мне вернуть тебя… Но ты должен будешь помочь ему. Поддержать. Объяснить, если он еще не понял…
— Так ты для этого меня позвал? Чтобы рассказать про Натаниэля?
— Нет. Я позвал тебя, потому что ты страдал, а твои мысли о смерти заставляли страдать меня. Я впервые вижу этого мальчика. Но когда я понял, кто он, я понял многое и о себе, и о тебе. Впрочем, возможно, мне только кажется, что я понял? Ведь воля богов неисповедима.
— А он знает? Натаниэль знает, что он… Дампир?
— Полагаю, что он должен знать что-то. Не знаю, когда он начал ЧУВСТВОВАТЬ. Оборотни обретают способность превращаться в зверей в период полового созревания. Возможно, так же дело обстоит и с дампирами. А может быть, дампир начинает осознавать присутствие зла вокруг с того времени, как начинает осознавать себя. Я мало знаю о дампирах. Я не могу тебе помочь. Но ты — ты должен помочь ему, Гарри.
— Я помогу. Я сделаю для него все, что возможно, — твердо сказал Гарри.
— Иди, Гарри. Мы обо всем уже поговорили, — сказал Джонни. — Иди к своей семье. Иди в свою жизнь. И попробуй, наконец, жить без тревог.
— Как мне теперь жить без тревог? Ведь я же теперь знаю, что Натаниэль… Что все вампиры мира хотят его сожрать! — насупился Гарри.
— Но ты знаешь и другое, Гарри. Ты знаешь, что сам никогда не станешь никого жрать. И мозги высасывать тебе не захочется.
— Да. Спасибо тебе. Я как-нибудь навещу тебя… Если вдруг что… Можно?