Милу с ребёнком предполагалось поселить в нижней комнате (в ней спали прошлым августом будущие жених и невеста), потому что она не набегается по лестнице вверх-вниз с Ванечкой на руках.
Переночевали мужчины в нижних комнатах. Палашов убедился, что физический труд на свежем воздухе вполне способен заменить тренировки в тренажёрном зале, — спал он как убитый. Но на другой день перед отъездом Олег Андреевич нашёл Евгения в верхней комнате, где оставались Милины картины.
— Очень хотелось вновь взглянуть на её работы. Вы приходите посмотреть?
— Я редко бывал тут. Но Мила и так мне показывает свои полотна и зарисовки. В этой комнате, помнишь, я впервые застал вас вместе? Никогда не забуду — ты превышал полномочия.
— И это было чертовски здорово! — признался Евгений. — И чертовски больно…
В следующий выходной Палашов перевёз в деревню семейство во главе с будущей тёщей, таким образом переместив свой дом в Спиридоновку. Дом, теперь он это осознавал в полной мере, мог быть только там, где Мила и малыш.
Когда Мила разобрала и разложила по полочкам шкафа детские вещи, Евгений, который всё это время занимался Ванечкой и продолжал держать его на руках, сказал:
— Я собираюсь навестить Марью Антоновну. Пойдём со мной?
Мила округлила на него глаза. Она не была готова простить Марье Антоновне связь с Глуховым — это читалось во взгляде.
— Она приходится Ванечке бабушкой. И одного Ваню она уже потеряла.
Глаза его кричали: я должен идти и хочу с ней увидеться, но теперь вы моё всё, поэтому без вас я не пойду.
— Марья Антоновна не смогла рассказать никому, кроме меня. Я тогда был чужим человеком и уже знал многое о каждом. И она не знала, родится ли малыш.
Он смотрел на неё умоляющим собачьим взглядом, и даже если бы она хотела отказаться, она не смогла бы.
— Хорошо. Пойдём, — устало согласилась Мила. — В конце концов детки точно ни в чём не виноваты.
Они вышли из дома и направились по короткому пути к дому Себровых. Дорогой Евгений разговаривал с малышом, рассказывая про облака, траву и деревья, привязавшегося овода. Мила задумчиво молчала. Поднялись на крыльцо. В доме пахло характерным деревенским запахом, который особенно остро ощущался сразу после приезда из города. Ванечке ещё только предстояло привыкнуть к местным условиям — чистой воде, свежему воздуху, комарам и мухам. Ещё веяло от него и от Милы благоуханным московским духом.
Евгений обратил внимание, что воды на столе в вёдрах было в достатке. Мила открыла перед ним дверь в дом, и они замерли на пороге, остановленные любопытным зрелищем: по кухне ходил мужик, Рысаков Валерий Петрович собственной персоной, а на руках его лежала, словно в люлечке, крошечная малышка. Одет он был в старенькую, но вполне опрятную футболку. На ногах — подвёрнутые до середины икр болотные хлопковые брюки.
— Агу, Василисочка, — с солнечной улыбкой успел сказать он прежде, чем повернулся в сторону двери и отвлёкся на нежданных гостей. Лицо его успело подрумянится на солнце, и преждевременные морщины довольно щедро разрезали лоб, виски и щёки. — Да вы проходите, проходите. Вы по Марьину душу пришли?
— Здравствуйте, Валерий Петрович! — вошёл Палашов. — Да. Не ожидали вас здесь застать.
— Здравствуйте, Евгений Фёдорович! Мы тоже гостей не ждали.
Мила тоже переступила порог и прикрыла дверь.
— Мою невесту вы, думаю, знаете.
Он отступил чуть в сторону, пропуская спутницу вперёд.
— Здравствуйте! — поздоровалась Мила.
— А это наш сыночек Ванечка, — пояснил Евгений. — Пришли с родной тётушкой познакомиться.
Милу удивляло с какой простотой и откровенностью Женя говорит с этим почти незнакомым ему человеком. Его совершенно ничего не смущало и не стесняло.
— А я тут это, — напротив засмущался отчего-то Рысаков, — в няньках, значит, пребываю у вашей тётушки. Марья сейчас козу доит, а потом собирается огород поливать. Говорит, что уже пора к своим хлопотам-обязанностям возвращаться. А мне с Василисочкой только в радость повозиться. Да и хорошо она меня принимает, не капризничает. А если начнёт, мы зараз к мамке пойдём.
Палашов подошёл с Ванечкой к ним вплотную, поворачивая его так, чтобы ему было видно малышку.
— Вот, Ванюшка, познакомься, твоя тётушка Василисушка. Красотка, да и только. Как, Валерий Петрович, Тимофей знает, что у него дочь родилась?