-Пришли познакомиться. - быстро отпуская Варю, проговорил парень, засовывая руки в карманы трико.
-Мы искали Арса, у нас тренировка, срочное собрание в зале. Нам сказали, что его отправили на первый этаж. - вмешалась в разговор длинноволосая, выискивая взглядом поддержку у друзей.
-Арсений в процедурном кабинете, подождите его там, он скоро освободится. - пройдя вглубь комнаты, женщина остановилась рядом с Варей, и пренебрежительно бросила на неё взгляд.
-Поднимайся. Займи свободное место. - не понимая что происходить вокруг, Варя проследила за удаляющейся фигурой доктора, которая небрежно бросила несколько папок на стол, стоявший в самом углу комнаты. Неуверенно поднявшись на ноги, девочка осмотрела помещение, заметив, что место в самом конце полукруга свободно. Присев на стул, Варя потупила взгляд в пол, стараясь всеми силами сдержать слёзы, которые наворачивались на её глазах. Её губы слегка подрагивали, и она чертовски сильно ненавидела себя в такие моменты, когда просто была не в состоянии контролировать свои слёзы. Её одежда теперь была помята и слегка в пыли, и кажется, именно в этот момент, она пообещала себе больше не носить платья.
-Добрый день. Сразу после полдника, у нас состоится одна игра. Я надеюсь, вы все сможете принять участия, и каждый из вас останется доволен её исходом. - слова, сказанные этой женщиной больше походили на угрозу, отчего каждый мускул на теле Вари напрягся. Вглядываясь в лица детей, она всё больше чувствовала ужас где то на подсознательном уровне. Всё в этом месте напрягало девочку. Начиная от того, что теперь она одна и заканчивая тем, что произошло несколько минут назад. Её же чуть не избили! Что, если бы эта женщина не пришла? Что, если бы пришла на несколько секунд позже?
Когда дверь со звонким стуком открылась, Варя была единственной, кто вздрогнул всем телом. В комнату, вкатывая столик накрытый тканью, вошла тётя Маша. Её тяжелые шаги эхом отдавались в комнате, где каждый ребенок затаил дыхание. Пройдя к Виктории, Мария остановила столик, и устало присела на стул рядом.
-Я буду называть фамилии и имена, а вы подходите к тёте Маше и подавайте свои правые руки. Те, у кого водолазки, заверните руку до локтя. Взяв в свои руки первую папку, женщина открыла её и громко произнесла:
-Абрамова Юлия. - рыжая девочка, сидевшая напротив с белоснежной кожей, словно она была сделана из фарфора, встала со своего места и медленной походкой направилась по нужному направлению. Юля была ужасно худой и футболка свободно болталась на её миниатюрном теле. Девушка не отличалась высоким ростом, а слегка азиатские черты лица заставляли Варю задуматься о её корнях. Когда она протянула свою руку, на её лице продолжала сиять маска равнодушия и отстранения. Словно здесь она была только телом, а не душой.
Когда белоснежная ткань слетела с процедурного столика, который привезла тётя Маша, Варя вопросительно уставилась на большой шприц. Медленно открыв ампулу, тётя Маша ввела препарат в шпиц, наблюдая за тем, как жидкость наполняет широкий флакон сквозь толстую иглу. На лицах детей отражался животный ужас, и только Юля стояла по стойке смирно и прямо смотрела в глаза медсестре. Когда большая игла, разрывая кожу, устремилась внутрь девочки, ни один мускул в её теле не дрогнул. Внутри же Вари всё сжалось в тугую пружину. Это должно быть больно, тогда почему она столь спокойна? Неужели она ничего не чувствует?
-Можешь быть свободна. - раздался глубокий и грубый голос тёти Маши, и Юлия спокойно направилась к своему месту. Её примеру последовали все дети, выходя по алфавитному порядку. Варя с замиранием сердца ждала своей очереди, и внимательно вслушивалась к фамилиям детей. Чем дальше это продолжалось, тем сильнее её тело прошибал озноб.
-Перова Варвара. - девочка резко подняла голову, перемещая взгляд то к Виктории, то к тёте Маше. Её ладони вспотели. Кажется, она забыла, как дышать.
-Варя. - с нажимом повторила женщина, продолжая бесстрастно смотреть глаза в глаза.
Поднявшись со своего места, она на ватных ногах подошла к столешнице, гипнотизирую взглядом иглу. Теперь, стоя вблизи, Варя могла заметить, что это был не просто шприц и не ампулы с препаратом. Само вещество состояло из множества маленьких шариков, которые переливались всеми цветами радуги. Игла на шприце была достаточно толстой так, что само приспособление больше напоминало не шприц, а маленький насос для надувания воздушных шаров. Открыв очередную ампулу, женщина набрала жидкость в шприц, и в ожидании, когда Варя протянет руку, выгнула бровь. Девочка совершенно забыла, что ей необходимо делать. Её глаза никак не могли отпустить из вида огромную иглу. Не дождавшись от Вари действий, тётя Маша схватила руку девочки и смазала её спиртом.
-Мышь. - тихо усмехнулась женщина себе под нос, но Варя хорошо расслышала эти слова, и больше не стремилась их оспорить. Она громко вскрикнула, когда игла оказалась внутри и еле удержалась на ногах, почувствовав слабость в теле. Варя изумлённо наблюдала, как под её кожей скапливается вещество темно-серого цвета, образуя своего рода ровный, чуть выпуклый круг. Вся процедура походила на старую и всем известную прививку под названием "манту", если бы не цвет, который приобрела её кожа. Когда игла легко вышла из её тела, тётя Маша приложила ватку, и отвернулась. Варя так и продолжила стоять на месте, тихо всхлипывая и прижимая руку к телу.
-Можешь сесть на свое место. Подольский Вячеслав. - Варя вздрогнула и медленно направилась к своему стулу. В голове была полная неразбериха. Всегда логичная и уверенная, теперь она ощущала себя потерянной и одинокой. Сквозь вату она слышала чужие имена, но не поднимала голову, чтобы посмотреть на тех детей, которые выходили. Она слышала крики, плачь, но так и продолжала смотреть в пол, обхватив себя. Рука всё ещё побаливала, но Варя просто не решалась убрать ватку и посмотреть. Место укола противно щипало и немного пекло, но Варя продолжала убеждать себя, что плачет именно из-за этого, а не из-за детской обиды и страха.
Когда все дети получили своего рода "метку" Варя наконец то смогла собраться с силами и поднять опухшие от слез веки. Расплывчатым взглядом она осмотрела каждого, заметив, что Марина разглядывает свою руку с любопытством, а близняшки так же тихо всхлипывают, как и она. Девочка Юля, продолжала сидеть в одной позе, смотря куда-то сквозь всех людей, а угрюмый рыжий мальчик - Виталик, обхватив свои колени, усердно закусывал губу, раскачиваясь на стуле из стороны в сторону. Все остальные дети выглядели не лучше. С внутренним восторгом Варя отметила, что не так то и плохо справилась с данной процедурой, если учесть её высокий болевой порог. Собрав волю в кулак, она отодвинула толстый слой ватки и посмотрела на место инъекции, сдвинув брови. Под тонкой кожей виднелся черный шар матового цвета. Проведя кончиками пальцев по нему, Варя ещё сильнее нахмурилась. Она никогда раньше такого не видела, и более того, она никак не могла понять, зачем ей и всем остальным это было нужно. Возможно, это лекарство? Они ведь все больны, верно?
Тётя Маша, тяжелой поступью повела тележку на выход, оставляя детей наедине с Викторией. Женщина сложила все папки и с милой улыбкой повернулась к детям, прижав свою ношу к груди.
-Я хочу, чтобы вы встали парами. Сейчас мы пойдем в столовую. Сегодня там с нами будет несколько детей с верхнего этажа, поэтому я попрошу вас вести себя прилично. - встав напротив входной двери, женщина свела брови, заметив, что не все послушались её приказа.
-Я сказала живо! - ледяным тоном прорычала Виктория, отчего остальные дети моментально поспешили встать в ряд. Варя не знала с кем и куда ей встать, и на помощь пришла Марина, бесцеремонно схватив её за руку, и протаскивая в самое начало комнаты.
-Живее, пошли, лучше встать в начале.
-Но почему? - стараясь подстроить свой шаг под её, спросила девочка.
-Чтобы занять лучшие места в столовой. - с блеском в глазах, Марина остановилась третьей в ряде пар, подтянув Варю ближе к себе. Девочка не сопротивлялась. Марину, казалось, совершенно не волновали все странности, происходившие в их жизни, не напрягало ничего. Она, в своей собственной манере самодурства, продолжала улыбаться.
-Зачем они нам? - тихо прошептала Варя, внимательно следя за взглядом Виктории, которая соколиным взором следила, за всеми присутствующими. От былой милости этой женщины не осталось и следа.