Об этой привычке Руженки убирать по вечерам и рассказывать я вспомнил однажды, когда никого не было дома, через неделю после того случая в парке, и я об этом ей напомнил.
— Я и по сию пору чищу ковры вечером, — ответила она, когда я ей об этом напомнил через неделю после того случая в парке, — чищу ковры вечером и по сию пору, везде, кроме отцовского кабинета, — сам знаешь почему.— Я молча кивнул, я знал, что в кабинет к отцу никто из нас не имеет права входить, за редким исключением и только тогда, когда там был отец, а Руженка имела право чистить там ковры только в его присутствии. Но то, что она пылесосит до сего дня по вечерам всюду, я сомневался. С той поры, как я стал ходить в гимназию, она определенно не пылесосила нигде… Вдруг будто она прочитала мои мысли и будто что-то ее кольнуло, будто она о чем-то вспомнила, о чем-то особенном, удивительном, непонятном, она посмотрела на меня и сказала, что сейчас же возьмет пылесос, чтобы я знал, как она на самом деле каждый вечер убирает, только не в кабинете… А сейчас, мол, вечер и никого нет дома. Она моментально убежала и через секунду вернулась с пылесосом. Включила его в пурпуровой комнате, стала возить по ковру и при этом рассказывать. Рассказывать о чем-то особенном, о чем-то особенном, удивительном, непонятном — о пани Кратиновой…
Пани Кратинова вся черная, волосы у нее белые как молоко, лицо бледное и худое, но кто на нее внимательно посмотрит, тот увидит следы былой красоты. Она была красива, как жена императора, которую убили в Женеве. Это было очень давно, так что об этом может помнить только бабушка, которая, говорят, знала императрицу лично. Но пани Кратинова жила еще задолго до императрицы, так что ее не помнит даже бабушка. И все-таки она ее знала. Как раз в Италии, куда ездила каждый год на паре белых лошадей или на двух парах. Знала по той картине в полуразрушенном замке в Калабрии… Впрочем, пани Кратинову знали и другие, знают ее и сейчас. Ее постигло страшное, невероятное несчастье…
И тут у Руженки вдруг прервался голос, будто она собиралась упасть в обморок, труба от пылесоса задрожала в ее руке и чуть не выпала, и она стала рассказывать совсем иначе, чем до сих пор, — задыхаясь, прерываясь, волнуясь. При этом она совсем забыла о чистке ковра, так что всасывалась пыль лишь на одном месте, как раз под роялем, где вообще нет пыли…
— Пани Кратинова должна была выйти замуж, — рассказывала Руженка, — за одного графа, у которого пропал пасынок. Никто не знал, где этот пасынок, хотя граф велел разыскивать его по всему свету. Говорили, что он от графа убежал, потому что граф был злым отчимом, но никто особенно на этом не настаивал. Итак, пани Кратинова должна была выходить за этого графа, но она не хотела. Не потому что у него сбежал пасынок, а потому что любила другого. Другого графа. А этот другой граф, к несчастью, не любил ее. И не только не любил, но даже хотел ее убить. Потому что его старший брат был когда-то убит отцом пани Кратиновой и он присягнул, что отомстит за него дочери. А тот, первый граф, у которого пропал неродной сын и за которого пани Кратинова не хотела выходить, наоборот, очень любил пани Кратинову, любил так сильно, что хотел ее ночью утащить в свой замок и насильно на ней жениться. Когда пани Кратинова об этом узнала, она очень испугалась и стала думать, как ей скрыться. К своему любимому она убежать не могла, раз он ее не любил и хотел убить, это понятно. И тут, говорят, камеристка пани Кратиновой, некая Зеленкова, нашла выход. Она предложила, чтобы пани Кратинова переоделась в мужское платье и сделала вид, что это чужой молодой человек, который за ней ухаживает. Так, сказала она, мы спасемся от обоих. От графа, которого она любит, а он ее нет и хочет убить, и от другого, который ее любит и хочет украсть, а она его не любит. Так и сделали. Пани Кратинова переоделась в мужское платье и жила в своем собственном замке, как паж с кинжалом у пояса, который будто приехал ухаживать за ней и жениться на ней. В один прекрасный день должна была состояться наконец свадьба… Но до свадьбы дело не дошло, потому что камеристка Зеленкова к счастью, в последнюю минуту сообразила, что так дело не пойдет. Чтобы у алтаря была одна-единственная особа… А тут узнал любимый пани Кратиновой, который ее не любил, а хотел убить, что в ее замке живет какой-то молодой человек, который, наверное, хочет на ней жениться. Тогда он придумал такое: переоделся в костюм того графа, у которого сбежал неродной сын и за которого пани Кратинова не хотела выходить, и ночью утащил этого молодого человека из замка пани Кратиновой в свой замок. Он не знал, что утащил саму пани Кратинову, которую хочет убить, а думал, что утащил пажа, который собирается жениться на пани Кратиновой, а пани Кратинова тоже не знала, что ее утащил любимый граф, который охотнее всего ее убил бы, а думала, что это граф, от которого она пряталась, чтобы тот ее не украл и не заставил насильно выйти замуж. По дороге на коне она была еще довольно спокойна, потому что за поясом у нее был кинжал, а кроме того, она надеялась на Зеленкову. Когда же она оказалась в замке у похитителя, переодетого в другого графа, и похититель пришел к ней ночью в спальню и в корзинке принес всякую всячину, вроде гречневой каши с медом, пращи, оловянных солдатиков, орешков, сладких напитков и одного большого сахарного торта… Он с таким шумом вломился в дверь, что пани Кратинова вскрикнула и тем самым пажеским кинжалом, который висел у нее на поясе, проткнула его… Когда же он умирал, то воскликнул, чтобы господь бог ему все простил… Тут пани Кратинова по голосу узнала, что она убила своего милого, который ее не любил, а хотел убить, и закричала, что он все-таки ее любил и не хотел убить, как раньше присягал, что есть прямое доказательство, и с отчаяния проткнула себя тем же самым кинжалом, так их и нашли на другой день утром… А граф, который ее действительно любил и хотел утащить, так никогда и не узнал, куда исчезла пани Кратинова, потому что ее похоронили в замке похитителя в костюме пажа, в котором она ходила и всех вокруг обманывала. Граф был в отчаянии. Однажды до него дошли слухи, что тот мертвый молодой человек в замке похитителя был не кто иной, как его пасынок, который от него перед том убежал. Хотя это была и неправда, по от страшной печали граф застрелился. Наконец обо всем этом узнал его настоящий пасынок, которого так долго и безуспешно искали, но тот по неизвестной причине проклял и своего неродного отца и пани Кратинову…