— Ты о чем-то думаешь, — внезапно раздался голос надо мной, голос из рамы, и я вздрогнул. Та доля минуты, которую я молчал — весь разговор успел промелькнуть у меня в голове, — оказалась более долгой, чем я себе представлял, и бабушка, видимо, нетерпеливо ждала, когда же я кончу последнюю фразу, начало которой перед тем произнес. — Нельзя так долго молчать, — продолжала она расстроенно и завертела головой, бриллиант качнулся в ее ухе. —
Потом получается перерыв и теряется должная связь. Так мы ни к чему не придем, если подолгу будем молчать, это нас только спутает. Теперь мы сидим здесь, в этой комнате, и разговариваем, и не надо никаких отклонений. Ты сказал, что не можешь быть откровенным, и называл какие-то имена. Мне показалось, что это были имена каких-то озорников из школы. Каких-то твоих одноклассников.