Осознав, что совсем без рисков бой не может обходиться, я собрался с силами и применил умение. По ощущениям топор будто бы становился тяжелее и острее, но при этом скорость удара оставалась той же, что и всегда.
Наконец, подпустив миньона ближе, чем обычно, я занес оружие над головой, и, вызвав в себе ощущение и намерение совершить энергетический удар, опустил светящуюся золотыми искрами секиру на голову миньона. С громким треском череп поддался и раскололся на две части, топор же, пробив голову, так и остался в ней.
Случилось то, чего я так боялся – оружие застряло. Но, к счастью, монстр все равно этого не пережил и не успел дотянуться до меня. Поняв это, я облегченно выдохнул и попытался вытащить топор, но с первого раза не получилось, а потом уже было поздно.
—Слева! — громко закричал Владимир Петрович в мою сторону.
Услышав возглас, я тут же отпрыгнул в противоположную сторону, и сделал я это очень вовремя. Опоздай я хоть на секунду, и удар нового миньона отправил бы меня на тот свет. Впрочем, я лишь выиграл себе немного времени, ведь мое оружие осталось в трупе, и отбиваться было совершенно нечем, а монстр и не думал останавливаться.
Я не успевал ни развернуться, ни откатиться, лишь отпрыгнуть спиной еще дальше. Чудом мне удалось уйти от удара второй раз, но вот в третий удача отвернулась от меня, и острые когти, дотянувшись до живота, вспороли его будто кусок тряпки. В следующую секунду миньон разлетелся кровавым фаршем от взмаха молота Владимира Петровича, но мне это уже не сильно помогло.
Внутренности будто маленький водопад выпали из меня, а перед глазами встала красная пелена. Сначала я судорожно пытался собрать все воедино, но чертов кишечный тракт постоянно норовил выскользнуть из ослабевших рук.
—Вот черт.
—Док, скорее.
—Мангуст положи его себе на колени.
—Ха-ха, чувак, а у тебя богатый внутренний мир.
Краем сознания, я понял, что вся группа прибежала ко мне и сдерживала подступающих, и уже почти закончившихся миньонов. Кто-то о чем-то говорил, но голоса доносились до меня приглушенно, и не понятно было, чей именно голос я слышу. Да и все равно мне было. Так же все равно, как и на мигающие системные сообщения. Внутри поселилась какая-то апатия, а в голове билась только одна мысль: — «Теперь точно всё. Мне конец».
Глава 3
—Вставай, — издалека говорил кто-то.
Голос повторил снова, а затем еще раз. Его не хотелось слушать, но с каждой секундой он становился все громче и громче. А затем к звукам прибавились ощущения. Сначала такие же невнятные, будто все тело онемело, и было даже трудно понять, лежу я сейчас где-то или, может, парю в невесомости.
Однако со временем и осязание приобрело четкость. И теперь, я, наконец, почувствовал, что все-таки нахожусь на земле, а по щекам меня кто-то активно бьет. Причем сильно. Но открывать глаза все равно не хотелось. Так продолжалось еще несколько секунд, как вдруг я что-то почувствовал.
Что-то приятное и обещающее блаженство и наслаждение мое усталому телу. Что-то, что все-таки заставило меня собраться с силами и открыть глаза. И этим чем-то был… запах жареного мяса.
—Едааа, — будто старая дверца проскрипел я, и закашлял от сухости во рту.
—Сначала попей, — произнесла Светлана, и, с легкостью приподняв мой корпус одной рукой, напоила меня.
—С-спасибо, — с трудом проговорил я и расслабленно лег на лежанку, что бы через секунду снова почувствовать запах еды, и попытаться, хотя бы визуально найти источник аромата.
—Есть хочешь? — скорее утверждала, чем спрашивала девушка, и, увидев мой слабый кивок, продолжила, — сначала дай кишкам с водой справиться, если плохо не станет, то тогда поешь.
—Хорошо, — устало сказал я, и окончательно расслабившись, заснул.
По ощущениям трудно было сказать, спал ли я вообще, но открыв глаза в следующий раз, мир вокруг меня стал темнее. День прошел, и наступила ночь. Неизвестные мне звезды холодным светом освещали чужую землю и горстку нездешних людей.
В такие моменты, пробудившись ото сна и поняв, что все еще жив, хотелось смотреть на небо и думать о чем-то вечном и прекрасном. Заглянуть за горизонт бесконечного или отыскать смысл всего сущего.
Но… голод портил весь философский настрой, а запах приготовленного на костре мяса отбивал вообще все посторонние мысли. Поэтому, не став забивать голову, я аккуратно попытался приподняться с лежанки и добраться до мяса.