Какую, к примеру, пользу мне даст имя вождя селения, из которого меня изгнали? Ишпакай — это значило Вожак. По-русски «собака», а по-местному «спака», «кай» — главарь или царь. Получается собачий главарь. У индусов и персов второе слово превратится в «кшатрий» — слово означавшее власть над наделом, территорией. А собаки или волки степей наш тотем, священное племенное животное. Естественно, что и племя наше называлось — страуматы. Крепкие словом. Тоже все понятно, без всякого перевода — строем ходят — значит крепко держаться друг за друга и все время матерятся. И что мне делать с этими знаниями? Лучше бы информация о местных растениях и животных вспомнилась, охотится было бы легче.
К счастью, летом дожди сильные, но не долговременные. Через час из-за туч выглянуло жаркое солнце, и округа начала подсыхать. Белесый парок понимался над влажной землей, и вернулись бесчисленные комары. Они меня и так порядком отделали за время сна, а тут снова принялись за свою кровожадную работу. Я достал свои вещи и переоделся в более или менее сухую трофейную одежды. Свое одеяние и прочие намокшие вещички развесил по кустам, сушится. Костер разжигать пока не было смысла, пусть найденный хворост обсохнет на солнышке, так что обед сейчас откладывается. Пока же я сплаваю на протоку и проверю свои сети.
Намокшие тяжелые сети меня порадовали богатой добычей, даже это могучее тело испытывало проблемы с их подъемом. Килограмм 120 рыбы там точно есть. И что мне с ней делать? Солить — так соли нет, хранить негде- испортится, а мне столько одному не надо. Да и вообще сеть велика для меня. Так что я отобрал себе только десяток больших жирных донских чебаков, а остальную добычу выкинул обратно в воду. С продовольствием, до самого Черного моря, вопрос решен, да и там голодать не буду. Выпотрошил и почистил себе три экземпляра, а остальные погрузил в воду у берега, просунув рыбе бечеву через жабры. Пусть дожидается своего часа.
После этого разложил на берегу сети для просушки, соображая, как бы без особого ущерба для конструкции, отрезать от них, по меньшей мере треть. Бечева мне нужна, так как гвоздей нет, клей варить не в чем, так что придется все вязать веревками.
Когда топливо просохло, я устроил себе царский пир, зажарив на вертеле трех жирных чебаков, а заодно и вчерашнего зайца, чтобы тот не испортился. Пиршество для желудка. Надо же мне кровопотерю от надоедливых насекомых восполнять. После чего, вплоть до самой вечерней темноты, я облазил свой островок, срезая необходимые мне ветви — пойдут на жерди и палки и камыш- просушу и буду делать камышовые маты. Так до вечера и потрудился, после этого поужинал парой рыбок и лег спать, устроив себе мягкую лежанку из камыша и трофейной одежды.
На следующий день я с грустью констатировал, что все еще нахожусь в теле варвара, и принялся за работу. Стрел у меня оставалось всего шесть, но у меня был в запасе каменный наконечник, найденный в Левенцовской крепости. Так что, я захотел сделать себе седьмую. Я срезал веточки необходимого размера и потом упорно скоблил их ножом, пытаясь сбалансировать и стандартизировать с остальными, имеющимися в наличии. Угробил десяток потенциальных стрел, пока не воспользовался мышечной памятью варвара. Все же он был лучник и стрелы делал для себя очень часто. После этого, седьмая стрела, а пару перьев для ее оперенья я нашел на островке, при регулярных обходах своих владений, заняла свое законное место в моем колчане. Я так измучился с этим делом, что наложил для себя запрет на охоту на водоплавающих птиц, которые кишели в протоках. Пищи у меня река и так дает более чем нужно, а при охоте легко стрелу потерять или утопить. А делать их самому мне очень не понравилось, больно уж мороки с этим делом много.
После обеда, я на лодке объехал несколько проток, и посетил соседние острова- я все так же заготовлял необходимые мне длинные жерди. В общем, мне нужно много чего, для предстоящего путешествия по морям. Во-первых, весла. Здесь, в протоках на мелководье, я с успехом применял в качестве отталкивающего шеста трофейное копье и успешно передвигался почти в любом нужном мне направлении. Возможно, и в мелком Азовском море этого приспособления также будет достаточно, но в Черном море без весел мне никак не обойтись. Кроме того, нужно было подумать о мачте, парусе и балансире на челнок. Даже казаки, в своих походах за зипунами, изменяли конструкции своих челнов.
Для остойчивости лодки, чтобы она не перевернуться на волне, казаки укрепляли борта, привязанными пучками высушенного камыша. Я же решил, что к тому же сделаю балансир по типу малайских океанских каноэ, чтобы уж точно не перевернутся. Малайцы были прямыми предками великих полинезийских мореплавателей, которые водили свои проа — парусные каноэ с двойным корпусом — на огромные расстояния по Тихому океану, используя знания о звездах, пассатах, течениях, волновых режимах и перелетных птицах, передаваемых от поколения к поколению. А камыш можно будет уже приделать как бортам челнока, так и к самому балансиру- получится устойчивая конструкция, почти плот, но более быстрая.