Что сказать? Я в очередной раз чуть не вляпался в неприятности. Думал, что тут нет греков, а они большей частью и есть хозяева этого города. Но, расскажу все по порядку. Как известно, карийцы представляют собой смесь древних туземцев и завоевателей хеттов. Хетты ребята наши, европейские, тысячу лет назад пришли из Фракии и покорили местных дикарей, от чего я немного понимаю здешний язык.
Во всех местах былого хеттского владычества меня, с грехом пополам, могут понять, отчего понятно, что дальше Северной Сирии мне лучше на юг не соваться, арабским и ивритом я совершенно не владею. Далее, когда наши земляки греки-ахейцы из Северного Причерноморья завоевали в Греции местных эгейцев или пелазгов, то толпы беженцев переправились через море и нашли укрытие в этих местах. Первые нашествия полудиких эгейцев были отброшены, но скоро карийцы сообразили, что из них выйдут прекрасные рабы и пелазги были допущены для жизни в Карии.
Потом в Греции, уже намного позже, дорийское завоевание заставило переправиться массы ионийцев на острова и на побережье материка несколько севернее, где они захватили часть страны и основали город Милет. Но и сюда, в Гарикарнас, лет шестьдесят назад переправилась большая дружина завоевателей дорийцев и с ходу захватила город. Естественно, что все греки живут между собой как кошка с собакой. Дорийцы и ионийцы друг друга ненавидят и в поисках союзников завоеватели решили ближе сойтись с местными карийцами. Они брали себе в жены женщин из местной элиты и сейчас городом правит хунта из детей или даже внуков завоевателей. А политически главная линия- Галикарнас по прежнему столица единой Карии, а другие греки- враги. Хоть это хорошо.
И еще важная информация- до курортной Антальи остается приблизительно 300 км пути- 15 дней пешего хода. То есть я могу продать корабль и переждав зимние штормы купить лодку и перебраться дальше или купив пару вьючных ослов перебраться прямо сейчас туда по суше, при наличии попутчиков. Уже лучше. Естественно, что я упросил благородного Пиксодара помочь мне продать лодку и все оснащение: весла, парус, возможно сеть, емкости для воды и прочую дребедень. Большую часть оружия я тоже хочу продать. А взамен я прошу, чтобы его слуги сделали мне доспехи — пока самые примитивные: несколько хитонов склеиваются вместе костным клеем, а на верхний из них плотно нашиваются веревочки. Если еще заказать у кожевника шлем и панцирь из моей кожи, то получиться прекрасный композитный доспех, мало уязвимый для здешнего оружия. Еще из глобальных известий — в Ассирии по слухам правит какой-то царь Ашшурдан, но мне его имя ничего не говорило, да и сами ассирийцы пока как военная сила не котируются.
Еда оказалась самой лучшей из всего, что когда-либо я пробовал, с тех пор, как попал в это время. Но вино, как и блюда, подавали в малых количествах, так что я еле наелся. После еды я уже был более благодушен, спрашивал, как раздобыть тут женщину, какие тут развлечения. Развлечения в этих местах оказались самые простые: война, кровавая резня, и не менее кровавые ритуалы служения странным богам. Такого нам не надо, навоевался. Одну из своих рабынь благородный Пиксандр обещал направить мне за соответствующую плату завтра вечером в мой чуланчик. Хоть что-то!
С утра я проснулся в благодушном настроении. Жизнь налаживается! Но все же это просто транзитная зимняя стоянка, так что не время пускать здесь корни. Найдя управляющего, я отнес свои хитоны служанкам для изготовления доспехов, отдал парню прислужнику лишнее оружие для продажи, а сам вместе с управляющим проследовали в порт, проведать мой корабль. Там этот хитрый прохиндей облазил его от носа до кормы, обнюхивая каждый уголок. Ему предстояло заниматься продажей судна, поэтому он хаял мой корабль немилосердно.
— Да, а покажи мне лучше? У Вас в порту только два судна могут сравниться с моей красавицей! — в ответ указывал я хитрозадому азиату на очевидные вещи.
Пообедав после этого в припортовой харчевне похлебкой с овощами и сыром, я продолжил знакомство с городом. Планов у меня вырисовывалось просто громадье. К сожалению, все пошло псу под хвост.
Отпущенный мной на свободу пленный грек, нашел убежище у своих земляков. Там он не сумел сдержать свой язык за зубами (не даром я хотел его подрезать), а стал распространять про меня всяческие вздорные слухи. Самое худшее было то, что он выставил меня каким-то злобным колдуном, повелителем громов и молний и это несколько возбудило местный народец. Когда я вечером пришел к себе в чуланчик, где грыз полученную от слуги Пиксодара свежую лепешки и предвкушал встречу с веселой девицей, меня побеспокоили.