Из представленных на местном рынке товаров — преобладают козлиные тушки и виноградные ягоды. Уже довольно холодно и неуютно. В общем, покрутился в городке, переночевал и понял, что здесь мне делать нечего. Мне тут будет скучно, к тому же слухи из Галикарнаса о колдуне меня могут здесь догнать.
Пройду я лучше вперед, сколько смогу успеть до декабря, и там уже стану на зимовку в курортных местах. Попутчиков искал целый день, я еле разбирал их тарабарщину, а Памфилия была дыра дырой и туда особенно не ездили. Скорее тут можно было сесть на судно отплывающее на Кипр, но сейчас для плаваний был не сезон. К вечеру меня надоумили, и я сговорился с владельцем приграничного поместья Луккой, которого вызвали в столицу на суд правителя Главка. Чем-то здешний царь был недоволен и устроил этому Лукке очередную выволочку.
Лукка был представительный мужчина и путешествовал вместе с одним мулом и двумя слугами. На них я привычно скинул своих ослов, так как у меня они постоянно капризничали. Начались холодные дожди, промокнув, мы дрожали от холода. Новая напасть, прямо с рассвета и до самого вечера приходилось брести пешком, и опухшие ноги в мягких чешках уже изрядно ныли и горели. За три дня, проведенных на лесной дороге, подгоняемые пронзительным ветром, мы прибыли в поместье Лукки, в деревню носившую имя Фаселис, где я переночевал и вновь пополнил запасы продовольствия, пожертвовав несколькими бронзовыми вещицами. Но зато Лукка дал мне рекомендации к своему соседу из Памфилии по имени Исар. Приграничные жители иногда враждовали, но в целом старались жить мирно.
Еще через день, замучившись со своими упрямыми ослами бродить среди суровых скал, я уже гостил у благородного Исара. Мои ноги так же порядком устали терпеть колючий шиповник, острые камни и лесные коряги. Здесь уже несколько теплее, в общем-то, Памфилия это будущая Анталия и есть. Другое дело, что хотелось бы перезимовать в более культурном местечке. А тут таких немного- одно из них это селение Перге, из которого впоследствии и вырастит город Анталья. Получив провожатого, у которого в тех краях были какие-то родственники, которых он хотел навестить, я снова отправился в путь.
Дорога шла через лес и горы. Зимнее солнце заливало золотом ветви, качающиеся на сильном ветру, через дорогу один раз пронесся олень, птицы все щебетали свою песню радости жизни. Через четыре дня мы прибыли в это средних размеров селение на 300–400 человек, расположившиеся на берегах речушки Кестр, где правил вождь Калхас. Здесь в этом оазисе местной курортной культуры мне и предстояло провести пару ближайших месяцев. Попутчиков бродить зимой по лесам и горам мне уже не найти, хоть ты тресни.
Мне пришлось несколько растратить золото, полученное от благородного Пиксодара в обмен на лодку. На пару месяцев я снял комнату в доме одной небогатой семьи. Столовался я у них же, причем весьма скромно. Я теперь уже скучал по временам своего рыбного изобилия. Отдал кожевнику кожи для изготовления доспехов по моим меркам, нашел швей, занявшихся моим тканевым панцирем-фуфайкой. Жил я тихо, всем видом показывая, что долго здесь не задержусь и уеду при первой возможности. Прогрессорством здесь решил не заниматься, лишнее.
Тут народец живет диковатый, встречались молодчики совершенно буйного вида, производившие впечатление отъявленных негодяев. Царя Калхаса я посетил всего пару раз, отдарившись бронзовым кинжалом. Пьянствовать с дикарями — особой охоты нет. С женским полом так же все печально — на все селение всего две веселые девицы. Неоднократно посетил каждую из них, но особого восторга от их искусства я не испытывал. В местные храмы тоже не ходил, ничего там хорошего нет. Праздников зимой немного, только Рождество, ознаменовавшее собой поворот зимы на весну. Сейчас оно не Христово, а какого-то Адониса, но суть остается одна и та же. Кажется, больше заняться тут не чем.
Большую часть времени в захолустном Перге я проводил в мечтах: о блеске, славе и удивительных приключениях. Много размышлял о будущем. Дальше северной Сирии без языка пробираться смысла нет. К тому же почти вся Малая Азия покрыта внутреннем нагорьем. А там, в лучшем случае та же степь, что и у нас, а то, что расположена она южнее, так это искупается большей высотой над уровнем моря. В общем, то на то и выходит. Горы же я недолюбливаю.