Вождь между тем продолжал свои наставления:
— Затем завтра пусть рабы сломают и разберут все дома. Когда оседлые ничтожества вернутся, они не должны найти тут ничего уцелевшего. Только голую пустыню! И перед тем как возвращаться назад в лагерь, так же вытопчите поля. Все живое в округе, каждое животное, нужно уничтожить.
Эсккар оглянулся вокруг, на окружавшие его дома.
— Это селение было уж слишком большим и процветающим. Оседлых ничтожеств нужно отучить строить подобные места. А когда тронетесь в обратный путь, нещадно нагрузите рабов. Пусть несут столько, сколько могут. И пусть только самые сильные дойдут живыми до нашего лагеря. Дешевле достать трех новых рабов, чем поставить на ноги загнанного.
Хадад насмешливо улыбнулся, сказав:
— Я их научу. Значит, ты возвращаешься на совет?
— Да. Про то ведает лишь Шамаш, но завтра я возьму сорок человек и вернусь к своему отцу. Я привезу ему лучшее вино и женщин. Если хочешь, отправь десять своих воинов с подарками дедушке.
Влиятельный дедушка Хадада также входил в племенной совет старейшин.
— Дедушка будет очень рад, да продлит Шамаш дни его жизни!
— Ты хорошо потрудился, мой верный Хадад. Я поговорю о тебе с отцом и советом.
Хададу потребуется примерно три недели, чтобы присоединиться к племени, поскольку с ним будет столько рабов и трофейных грузов. И количество рабов увеличится, когда свирепые воины Хадада заглянут на другие фермы, мимо которых они проезжали, пока спешили к этому селению.
Эсккар сел на коня, затем повернулся к телохранителям:
— Ведите моих новых женщин к реке.
Он с чувством исполненного долга направил коня по дороге, ведущей к берегу. Вначале он займется животным, потом сам вымоется в Аси. Две женщины также вымоются, чтобы не нести деревенскую вонь к нему в постель из шкур сегодня ночью.
Нырнув в прохладную чистую воду реки, вождь думал о том, чего добился в этот день. Они взяли много трофеев и рабов, и большое селение будет уничтожено, как наглядный урок всем оседлым ничтожествам. Набег был жестоким и безжалостным, но он лишал врага средств к сопротивлению. Нельзя допускать существование подобной мерзости. Деревенские жители копаются в грязи, словно свиньи, добывая себе пропитание, вместо того чтобы охотиться и бороться за него, как делают настоящие мужчины. Оседлые ничтожества живут и плодятся, как саранча, и уничтожить их дело угодное богам.
Благосостояние и сила овеянных неувядаемой славой арамеев вновь увеличатся. Если бы они захватили на пару сотен рабов больше, набег считался бы более успешным, но с этим ничего нельзя было поделать.
В целом все прошло хорошо. Задание выполнено успешно. Его отец и совет племени будут рады. Ни один клан, ни одна деревня или город, никакие силы природы не остановят мощного натиска его великого народа.
Глава 16
День начался суетливо и неуютно. Председатель Совета Старейшин городка Куналуа, столицы новохеттского княжества Паттины, по имени Марий (в переводе Моряк) с самого утра был погружен в тревожные размышления. Три дня назад до города дошли известия о разграблении и уничтожении Куркура, большого селения на юге, вверх по течению реки Аси. А ведь это селение прикрывало Куналуа от арамейских набегов, так что теперь наступала их очередь. На следующий день на олигархическом Совете Пяти Семей, управляющим городом железной рукой, заслушивали беженцев с юга. Те поведали свою горькую историю, до сих пор дрожа от пережитого страха.
Потом совет погрузился в бесконечные прения. Что делать: бежать или сражаться? Мнения членов совета разделились. Тысяча жителей городка на узких улочках так же спорили до хрипоты друг с другом. А есть еще сельская округа, а это считай еще почти тысяча крестьян. Конечно, бежать в северные горы проще всего. Но там, на новом месте будет свое начальство, свои знатные семьи. Новичку придется начинать почти с низов, и только через поколения его потомки смогут рассчитывать, что их станут считать своими. Так что оставлять такой громадный город на произвол судьбы было реально жалко. С другой стороны жизнь — всегда дороже. Кроме того, время для размышления еще оставалось. Куркур пал, так как считал себя расположенным слишком далеко для нападения отрядов врага, понадеялся, что те пока займутся другими южными селениями, а у него будет время, чтобы подготовится. Жизнь вдребезги разбила эту самонадеянную стратегию.
Теперь всем было понятно, что арамеи будут сочетать пограничные войны с дальними набегами, и можно было принять меры, чтобы не дать застать себя врасплох. Куркур уже не восстановить — это занятие для самоубийц. Часть его прежних жителей прибыла в Куналуа, а часть жителей Куналуа собиралась уезжать дальше на север. Дома уже продавались за бесценок, и некоторые из новоприбывших мигрантов приобретали их. Арамеи же пока займутся приграничными селениями и только через несколько месяцев, в конце лета или даже осенью, придут в Куналуа. Дикарям пустыни нужно осваивать захваченные плодородные земли. Теперь их овцы и козы будут пастись на сочной траве, и набирать вес, а численность дикого племени разрастаться.