Под защитой своих гор Богемия избежала худших последствий венгерского завоевания. Князь Вацлав (св. Венцеслав, 915-929) из рода Пржемысловичей сделал ее обращение к латинскому христианству бесповоротным; его убийство было воспринято как мученичество, и для последующей традиции Богемия стала «землей святого Венцеслава»: это, безусловно, способствовало усилению зарождающегося представления о национальном государстве. Основная проблема состояла в том, чтобы сохранить свою независимость перед лицом немецкой экспансии на восток, начатой Генрихом I. Болеслав I (929-967) достаточно успешно справился с этой задачей, став довольно независимым вассалом восстановленной Империи и заключив сердечное соглашение с Славниковчами. Один из этих Славниковчей, Войтех (св. Адальберт), даже сделался епископом Пражским и стал убежденным сторонником распространения у чехов латинской культуры. Обходительность Болеслава по отношению к Оттону I позволила ему после Лехфельда аннексировать Моравию и отстоять свое право на ее наследование; он даже надеялся быстро распространить свою власть на славян Силезии и верховий Вислы. Эти мечты о могуществе потерпели крах, но в 995 г. Болеслав II завершил процесс объединения чехов, овладев Либицей и уничтожив конкурирующую династию.
Польша смогла пройти почти всю свою политическую эволюцию от племени до государства, избегнув давления извне. Благодаря замечательным исследованиям, произведенным польскими археологами в 1945 г., мы теперь достаточно хорошо представляем себе ее характерные черты.
В первой половине IX в., когда некоторые тексты начинают проливать на нее слабый свет, будущая Польша предстает разделенной на огромное количество племенных группировок — на одну Силезию их приходится по меньшей мере пять. Большая часть их носит чисто географические наименования. Вскоре во главе этой эволюции встают два таких союза — висляне («люди Вислы») вокруг Кракова и поляне («люди полей») вокруг Гнезно. Еще до 900 г. первые уже оказываются в состоянии играть политическую роль и соперничать с моравским государством. Другие племена уже отмечены некоторым отставанием; им не удастся ни наверстать его, ни превратиться в настоящие государства. В качестве центра каждая из этих групп имела один или несколько городов. Наиболее древние укрепленные населенные пункты, не предназначенные для сельскохозяйственных функций (грады), по-видимому, вели свое начало с VII, или даже VI века (впрочем, они продолжают доисторическую традицию (Бискупин)). В течение IX и X вв. они переживали настоящий расцвет. Их сердцем являлось укрепленное сооружение, замок (castrum), построенный на холме (например, краковский замок Вавел.), или, чаще, на острове посреди болота (например, в Гнезно, столице первых польских герцогов.); во второй половине X в. возле них стали вырастать пригороды (suburgium), менее хорошо защищенные и заселенные, главным образом, ремесленниками и торговцами; наконец, в них часто имелся рынок, находившийся вне крепостных стен. В масштабах тогдашней Европы эти поселения уже выглядели весьма внушительными: например, старый Данциг покрывал 2,5, а Ополе в Силезии - 0,75 га. Число их было значительным; даже если учитывать только самые крупные, то еще до тысячного года Польша имела несколько десятков настоящих городов. Первейшей задачей князей-объединителей было собрать их под свою власть: хозяева Гнезно быстро разместили свои гарнизоны в Познани, Крушвицы и Калиша. Разумеется, огромную роль в этих первых перегруппировках играли экономические интересы; например, государство полян пересекало два торговых пути, один из них шел с юга на север по долине Вислы до самого моря, а второй — с востока на запад вдоль Варты.
До этого момента территории вдоль Вислы еще не слишком глубоко отличались по уровню своего развития от земель между Эльбой и Одером. Около 960-965 гг. их политические пути решительно разошлись, причем в пользу полян, которые дали свое имя новому государству. Их княжеский род Пястов прочно утвердился, без сомнения, после второй половины IX века. Истинным основателем Польши стал современник Оттона I, Мешко I. Еврейский путешественник Ибрагим ибн Якуб, прибывший из арабской Испании и посетивший Краков около 966 (или 973 г.), впервые раскрывает перед нами размах его деятельности: он описывает обширное единое государство, опирающееся на вооруженную армию в 3000 человек, активную торговлю и уже достаточно развитую налоговую систему.