- Ответы не дам, хитрая, - выдал он, поправляя рюкзак.
- Чего? – не сразу дошло до меня.
- Ну, ты хочешь знать больше о твоем похищении, верно?
Я нервно сглотнула. Конечно, блин, хочу. Но раз уж отказ был озвучен…
- Нет, - мотнула головой я, на что снова словила подозрительный взгляд. Ах, этот хищный хладнокровный взгляд… Конечно, он мне не верит. В подтверждении опасений, Егор развернулся ко мне, остановился и, сложив руки на груди, прищурил глаза. Пришлось остановиться и мне. – Что?
- Я на дух не переношу ложь. И за версту чую, когда мне врут.
«Главное, обойти острые углы, Варя…».
- Я не хотела тебя разговорить, - сжалась я под давлением тяжелого взгляда. Холодного, резкого, безжалостного. «Что же, поздравляю, Варя, мы снова вернулись на исходную позицию!». Кроме того, как быть честной, мне ничего не остается. Он ведь ходячий детектор лжи!
- Я просто боюсь…мне страшно и я… с тобой мне не так боязливо и я…честно, я… знаю, как… это выглядит со стороны, но я… никогда бы…, - разогналась я, и меня накрыло. Всё, что так крепко держала в себе, вырвалось наружу. Сломалась под напором. И я вывалила на него переполненную чашу скопленных эмоций. Дала им выход. Ком в горле и ливень слез ничуть не помогали внятно объясняться. Моя речь была прерывиста и не ясна.
- Шшш! – шикнул на меня Егор и жестом приказал прекратить. Да, именно приказал. Пригвоздил острием Арктических льдин. Стыдливо вытирая влажные глаза, я невольно успокаивалась. Егор отвернулся. Кажется, ему претили слезы и нытье. Всем своим видом он показывал, что ему плевать на мои чувства. «Любопытно, к своей женщине он также относится или жалеет ее?» - образовался неожиданный вопрос. Почему-то в голове нарисовалась картина, где плачущая девушка тянет свои руки к Егору, лицо которого перекосилось от неприязни. Он отстраняется назад и, наконец, покидает ее, оставляя наедине с болью. От подобных образов сердцу становится темно в груди. - Пошли. Пока нас не потеряли, - ища глазами своих товарищей-бандитов, выдернул он меня из тревожных раздумий.
Делать нечего, я выдохнула, тыльной стороной связанной руки еще разок мазнула по горячим щекам и, собрав нюни в кулак, уныло поплелась за Егором. Наедине долго оставаться не пришлось. Вскоре мы нагнали остальных. Шли вчетвером около десяти минут, не обронив ни слова, ни взгляда друг на друга. Даже мелкий притих. Леха шел первым, выстраивал нам маршрут. Егор абстрагировался от внешнего мира. Спрятался в панцирь и о чем-то усердно размышлял. Даже когда бросал беглый взгляд в мою сторону, мыслями был где-то очень далеко.
Я переваривала недавний разговор с ним. Меня обуревали противоречивые эмоции. С одной стороны он открылся мне, дал понять, что не монстр, не обидит и в обиду не даст, с другой - он в лодке не со мной, а с ними. Остатки человечности не сыграют решающей роли в этой драме. Так или иначе, он заодно со своими приятелями-бандитами. И цель у них корыстная. Выходит, он, как и они, человек мелочный и низкий. И ничто его не оправдывает. Захотел бы, помог бы сбежать.
«Клаасс, разобралась, называется» - пришла я к умозаключению, которое мне определенно не нравилось. Признаться, я даже знать не желала, почему я отказывалась принимать тот факт, что Егор плохой человек. Вот, не принимал мозг и всё, как организм не принимает ананасы, на которые у меня жуткая аллергия. Игнорировал небезосновательные доводы и очевидные факты, что наотмашь били по лицу, приводя в чувства каждый раз, когда я, сама того не осознавая, засматривалась на бандита с удивительными серыми глазами.
Факты. Доказательства. Обоснования. Аргументы. Вот чему я верила. На что опиралась и к чему стремилась. Нельзя поддаваться чувствам и интуиции. Они бывают нелогичными и почти всегда идут вразрез со здравым смыслом. Они нередко оказываются ложными, бессмысленными, иллюзорными. Я не могла позволить себе такой роскоши – ошибаться. От моей профессии зависели судьбы других, не говоря уже о собственной. Я должна быть ответственной и следовать не чувствам, а рассудку. Но сейчас, черт,… сейчас разум говорит «он бандит, ему нельзя верить», а интуиция – «да, он бандит, но ему можно верить». И меня разрывало. Распирало на части.
Глава 2
На горизонте показалась полянка, пригорок. Редеющая трава сменялась трудно проходимыми зарослями. Деревья больше не защищали собой от палящих лучей полуденного солнца. Сложно сказать, сколько времени мы шли, но по ощущениям, целую вечность. Колкий клевер щекотал щиколотки. Нагретый воздух затруднял дыхание. Во рту пересохло, что провоцировало кашель, а после и спазмы в области гортани. Прилипшая к телу одежда мерзко елозила с моими движениями. До смерти хотелось снять всю одежду и окунуться в холодную воду. Мозги плавились под высоким градусом. Я плохо соображала, что, в свою очередь, вызывало заторможенность реакции. Несколько раз спотыкалась, но от больнючего падения спасали цепкие пальчики, которые в нужную минуту всегда оказывались на мне, ревностно впиваясь в кожу. Егор следил за мной. Присматривал.