Когда мы обогнули холм и спустились вниз, наткнулись на тот самый мост, из-за которого парни чуть не подрались. И теперь я поняла, почему Егор взбесился, когда Леха решил пройтись пешочком черед мост. Вернее, шаткую хрупкую конструкцию, что тянулась на высоте и служила единственным способом перебраться на противоположную сторону, едва ли можно назвать мостом. Местами не хватало деревяшек. Местами они прогнили. Наверное, даже за деньги я бы не вступила на него. По бокам виднелись песчаные берега, а разлучала их беспокойная речка, что тянулась поперек моста и уходила далеко за видимые горизонты. Когда Леха первый вступил на мост, тот скрипнул и качнулся, как дом, что не любил принимать гостей. По обеим сторонам на уровне моего роста тянулся упругий трос. Конструкция не вызывала доверия, но других вариантов не предвиделось. Бежать было не разумно, ибо: а) когда поймают (а меня обязательно поймают), надают атата, б) даже если каким-то чудом удастся скрыться, в одиночку я не выберусь и вскоре умру.
- Ну, че стоим? Благословения ждем от папки? - затрещал Леха, оборачиваясь в полкорпуса к нам. «Урод» - прошипела я про себя. «Не дай Бог ты навредишь моей семье…» - со страхом и неистовым гневом вперилась в него взглядом. Тот ухмыльнулся (сука!) и, ухватившись руками за трос, медленно зашагал своими огромными неуклюжими ногами. «Чтоб ты провалился!» - в сердцах пожелала я. Мечтала, чтобы этот мост взял и рухнул! Ну, или хотя бы на том месте, где стоит эта уголовная рожа, провалилась дощечка.… Не думаю, что товарищи поспешат спасать его. Та еще заноза, и если хорошенько присмотреться, даже Димка – парень хоть и недалекий, но прислушивался больше к Егору, хоть и хотел, чтобы всем казалось, что он с Лехой.
Конечно, мост не рухнет. Между тем, настал мой черед ступить на первую дощечку. Внизу игриво плещутся волны темно-зеленого оттенка. Высоко. Здесь запросто можно разбиться. А течение унесет труп, да так, что потом долго еще не отыщут.
Я мешкала, прикидывая, как удержаться связанными руками за трос, чтобы не упасть. На мосту были Леха и мелкий. Егор держался позади.
«Надеюсь, у Ника хватит мозгов спрятать родителей» - лихорадочно пронеслось в голове. Голова по-прежнему туго соображала от усиливавшегося зноя. Но я предполагала, что не выберусь отсюда живой, а они могут потом и за родителями прийти.… С этой мыслью я вздрогнула.
- Чего встала, красавица? Коленки, небось, от страха трясутся! – блядь, вот ублюдок щекастый! Господи, ниспошли ему возмездие за плохие поступки. Настучи карма ему по темечку. Прибей бумеранг его насмерть.
Наградив его взглядом, преисполненным ненавистью, неуверенно ступила на деревяшку. Расстояние между мной и Егором, который нетерпеливо вздыхал, ожидая меня, было чуть меньше метра. Нет, он ни разу не прикрикнул на меня, не шугнул. Но временами окидывал свинцовым взглядом, отчего всё внутри замирало. Из-под толщи выразительных бровей показывались не менее выразительные глаза, обрамленные пушистыми ресницами. И пусть от этого взгляда мурашки бегали по коже, и становилось физически холодно, он был прекрасен. Прекрасен и неповторим.
Впереди шел Димка, который то и дело, пытался раскачать этот мост. Когда Леха не выдерживал, отпускал парочку бранных слов в адрес мелкого и тот унимался. Я робко ступала на старые дощечки, между щелками которых пробивался блеск воды. Адреналин кипел в крови.
С ужасом и одновременно, восторгом, я смотрела вниз на бушующие волны, подгоняемые умеренным ветром. Вода мерцала на солнце, переливалась, ослепляла режущей глаз яркостью. Будто миллионы бриллиантов небрежным движением руки рассыпаны на поверхности.
Как раз в эту секунду меня и поразила стрелой совершенно сумасшедшая мысль…
Глава 3
«Егор не успеет. Остальные идут впереди» - прикидывала я шансы и нервно кусала губы.
Подстреленным тюленем я тихонечко перебиралась по конструкции, которая держалась на одном добром слове. В голову лезла всякая мерзость. Например, мысли о том, каким я человеком прожила и существует ли эта самая загробная жизнь, или кто придет ко мне на похороны, или поймет ли тогда Максим, каким бараном был.