Мы заезжаем в частный сектор и останавливаемся у довольно дорогого на первый взгляд дома.
— Ребят, в темпе, — в окне со стороны папы тут же появляется лицо крестного, — у нас есть минут десять до приезда криминалистов и прочих сотрудников.
Но мы и так уже были в полной боевой готовности. Куртки оставлены на заднем сиденье, на руках и ногах уже перчатки бахилы. Я даже в этот раз волосы закрутила в гульку и спрятала под шапочкой для душа, чтобы уж наверняка не оставить никаких следов после себя.
— Ого, — не скрываю своего удивления, когда мы оказываемся внутри дома. — Теперь я понимаю значение выражения «дорого-богато». Это дом какой-то шишки города?
— Это дом мэра, — мрачно отзывается Леша. — И завтра на планерке нас просто разорвут за это.
— Только не говори, что это дочка мэра пострадала, — папа даже белеет лицом.
— К счастью, не она, а ее лучшая подруга. Я успел сделать короткий опрос Миланы, пока она еще была в состоянии что-либо внятно говорить. И ничего полезного в ее рассказе не услышал. Обычная ночевка двух подруг, они часто так собирались, чтобы посплетничать и посмотреть фильмы. Мэр с супругой в отъезде, домработница уходит на ночь к себе домой. Этой ночью девочки были совершенно одни.
— Точно? — папа и я следуем за крестным на второй этаж, где располагались спальни. — Может, не хочет говорить о парнях, чтобы потом не влетело?
— Нет, утверждала, что были вдвоем, так как ее подруга только рассталась со своим кавалером и Милана решила ее как-то поддержать. Но данные пацана я уже записал, это их сокурсник.
— Завтра нужно вызвать его на допрос. — Папа зависает на месте, а я за ним следом, останавливаясь на последней ступеньке. — Лех, первые мысли?
— Все замки целы, следов взлома нет. У девочек эта ночевка вышла спонтанной, так что убийца вряд ли ждал их дома, сидя в укромном уголке. Но он, как и вариант того, что убийцу впустили лично сейчас проверяется. По периметру дома и участка установлены камеры. Наши пацаны сейчас смотрят их записи.
Но я уже не слушаю крестного, проталкиваюсь между ними и безошибочно нахожу нужную мне дверь. И все потому, что перед ней вдруг проявляется маленький силуэт и тут же исчезает, словно сигнализируя мне о чем-то.
— Варь, — меня зовут по имени, но это меня не останавливает.
Проворачиваю ручку и толкаю дверь внутрь. Быть может, я бы и восхитилась таким же богатым убранством комнаты, если бы мой взгляд не был прикован к телу, свисающему лицом вниз с постели. Ноги моментально одеревенели и я едва могу заставить себя сделать шаг к ней. Ковер под ее головой из бежевого стал красным. Мне даже почудилось будто я слышу, как капли крова стекают по волосам и противно капают в накопившуюся лужу. Девушка будто тянулась за чем-то, что упало на пол, не решаясь встать с постели. На это указывала и поза тела, и правая рука, спрятавшаяся под кроватью. Я даже и не думала туда лезть и что-то проверять, если бы не маленькая ладошка с окровавленными пальцами, которая высунулась оттуда и поманила меня.
— Выходи, я не обижу тебя, — шепчу, опускаясь на корточки.
Но в ответ лишь слышится плачь.
— Здесь больше никого нет, слышишь? Тебя никто не тронет. — Опускаю руки в ворс ковра и делаю первое осторожное движение на четвереньках к обратной стороны кровати, где тело не свисает и где нет крови. — Ну же, не прячься. Позволь помочь тебе.
Это стало моей ошибкой. Моим косяком. Моей оплошностью.
Я увлеклась уговариванием и вот, сама того не понимая, уже по лопатки оказалась под кроватью. Откуда на меня смотрело заплаканное лицо домового. Он размазывал слезы по щеками, а вместе с ним и кровь, которой были покрыты его руки.
— Так много крови…ее так много… — всхлипывает он, раскачиваясь на месте.
— Тише, тише, — пытаюсь успокоить его.