Второй порог, согласно Константину Багрянородному, по-русски называется Улворси (Ούλβορσι), что означает «Остров порога» (или же «Порог-остров», что, в общем, одно и то же). В славянской номенклатуре ему соответствует «Островунипраг» («Островной порог»), что снимает какие-либо сомнения по части семантики. Это, по-видимому, Вовнигский порог.
В норманской версии «русское» название интерпретируется как Halmfors, где Holmr - «остров», a fors - «водопад». Это - одна из наиболее удачных скандинавских этимологий, хотя и она требует поправок к анализируемой форме.
В осетинском ulaen (в архетипе *ul) означает «волна». Это первая основа. Вторая - общеиранская (и аллородийская) *vāra - «окружение», «ограничение», «ограждение». Ср.: осет. byru/buru; персид. bāru, bāra - в том же значении; в чечено-ингуш. burn - «крепость» («огражденное место»); балкар, burn, лезгин, baru, арчин. baru - в значении «ограждение», «окружение»; особенно груз, beru - «граница», «межа», «огражденное место» и т.д. Таким образом, приведенное Константином Багрянородным имя означает «место, окруженное волнами», то есть «порог-остров».
Третий порог называется Геландри (Γελανδρἰ), название которого Порфирогенет считает «славянским»; «русское» название отсутствует. Но поскольку данное слово на первый взгляд не вызывает ассоциаций со славянской языковой стихией, его традиционно считают «русским», тем более, что оно имеет безупречную скандинавскую этимологию. Семантика названия, по утверждению источника, означает «Шум порога». Это, конечно, Звонецкий порог, расположенный выше Вовнигского и ниже Ненасытца.
Обращаясь к лингвистическому анализу названия, прежде всего необходимо подчеркнуть, что господствующий в литературе скепсис относительно славянской версии не имеет под собой почвы. Основа, безусловно, имеет общеиндоевропейский характер: *ghel, *ghol - «звучать», *gal - «издавать звук», «подавать голос». В славянских языках этот термин дал «глаголъ» - «звук», «звон», «язык» (от «голъ-голъ» - методом удвоения основы). К этому же гнезду относится «гласъ», «голосъ», а также «гулъ», «галда» - «шум», «галдеть» - «шуметь», «гулкий» - «шумный» и т. д. Следовательно, основа не должна нас смущать; речь может идти лишь о форманте, что в данном случае (с учетом характера источника) имеет минимальное значение.
Скандинавская версия, предполагает Gellandi - «шумящий» или Gellandri («г-» - лексия имен мужского рода). Это действительно отличная этимология, точно отвечающая семантике, засвидетельствованной Порфирогенетом. Правда, такая безупречность (единственная в нашем случае) резко снижается «славянской» принадлежностью комментируемого термина, что заставляет предполагать здесь (как и в случае с Эссупи) «гибридную» форму с использованием разноязычных элементов. Впрочем, ситуация оказывается гораздо проще, чем кажется на первый взгляд.
В осет. gælæi/gælæs - «голос»; gær/gær - «шум», «крик»; gærgænag - «шумный»; zæl - «звук», «звон»; zællang kænnyn - «звенеть»; zælyn - «звучать»; и т.д. С этим приходится сравнивать и kælyn/*gælyn - «литься», что определенным образом связывает данное гнездо с движением воды.
Вторая основа - осет. dwar - «двери» (ср. балк. dor - «камень») - явно перекликается с понятием «порог». Таким образом, кавказская этимология не уступает норманской.
Четвертый порог, по Константину Багрянородному, называется по-русски Айфор (Άειφόρ), а по-славянски - Неясыть (Νεασήτ). Это - Ненасытец - наиболее грозный из днепровских порогов, имевший девять лав, и наиболее труднопроходимый. Значение обоих терминов дано описательно: «потому что здесь гнездятся пеликаны». Данная семантическая справка породила в литературе немало недоумений. Как известно, пеликаны в области Днепровского Надпорожья не водятся и не гнездятся. Древнерусское слово «неясыть» (этимологически оно действительно происходит от термина «ясти» - «есть», «кормиться» и значит «ненасытный») обозначает не пеликана, а одну из разновидностей сов. Таким образом, здесь имеет место вполне очевидное недоразумение. Естественно, учитывая характер источника, его очень просто было бы отнести за счет недостаточной информированности Порфирогенета, но стремление к корректности выводов требует более осторожного подхода. Прежде чем говорить о неосведомленности автора, необходимо выяснить возможность скрытого (точнее, не понятого исследователями) смысла.
Главная ошибка комментаторов, на наш взгляд, заключалась в неправильной акцентировке сообщения. Традиционно подчеркивается орнитологическая определенность (упомянутый вид птиц). Экзотичность такой справки неотразимо действовала на воображение исследователей, приковывая внимание к пеликанам. Между тем Константин Багрянородный, скорее всего, хотел подчеркнуть наличие гнездовий безотносительно к видам пернатых - как характерную особенность порога, наиболее защищенного природными условиями. По-видимому, Ненасытец действительно привлекал птиц в силу своей неприступности.