Господин Никифоров еще несколько раз продемонстрировал свое чувство времени. Профессор сказал, что такое чувство можно выработать у любого человека. Людям не нужны будут часы…
— Скажите, а какое применение мог бы найти рефлекс в военном деле?
Кажется, такой вопрос задал кто-то профессору.
— Мне очень трудно ответить… — сказал профессор. — Я не имею права отвечать вам, так как связан обязательством. Но могу намекнуть вам, что замена механических часов «живыми» в армии и на флоте принесла бы очень большую пользу. Всем известно, что господин федеральный министр… Вы ведь знаете, о ком я говорю?.. Так вот, вам известно, что он является одним из совладельцев нескольких фирм часов и хронометров.
И этим фирмам военное министерство дало большие заказы…
Хотя, конечно, не только в хронометрах дело. К сожалению, об остальном я уже говорить не могу.
Журналисты быстро-быстро записали у себя в блокнотах. Я, конечно, не уверена, что господин профессор говорил именно этими словами, но смысл его ответа был таков.
Пресс-конференция закончилась. Профессор куда-то уехал.
Русский вызвал по телефону такси и отправился к себе в Москву. Так я тогда думала…
Да, забыла сказать. На пороге он повернулся ко мне, пожелал счастья, попросил передать привет господину профессору, самые лучшие ему пожелания. И еще попросил извиниться за него перед профессором за такой неожиданный отъезд.
Без господина Никифорова сразу стало как-то пусто в доме. Я ходила по комнатам, убирала валявшиеся здесь и там разные вещи.
К вечеру приехал господин профессор. Он поставил машину в гараж и поднялся наверх. Сразу было видно, что у него хорошее настроение. Напевая какую-то мелодию, он подошел ко мне, спросил об ужине и поинтересовался, где Иван.
Я ответила:
— Он уехал.
— А когда он вернется?
— Он сказал, что никогда…
— Что? — господин профессор прямо шлепнулся на стул. — Что? Никогда?!
— Он именно так и сказал. И еще очень просил извиниться перед вами. Он также просил передать…
— Куда он уехал, черт его подери?! — в ярости закричал господин профессор. — Куда он поехал? Вы догадались у него спросить, фрау Гросс?
— В Москву.
Эффект был, наверное, точно такой же, как и со мной.
— Как в Москву? — чуть слышно переспросил господин профессор и несколько минут сидел молча. Потом он встал и решительно пошел к телефону.
— Это полиция? Алло! Это полиция?
9. «Вам, наверняка, известно больше!»
Этого я не ожидал. После всего, что было сделано, после объединившей нас работы, после этакого успеха он вдруг задумал исчезнуть.
Я так и не мог понять, для чего ему понадобилось шутить.
Конечно, это шутка. Не надумал же он в самом деле вернуться в Россию! В Москву! Куда в таком случае он решил отправиться? Впрочем, это безразлично. Главное, Никифорова нужно немедленно найти и вернуть.
Я позвонил в полицию. Меня спросили, кто этот человек. Я объяснил, что это мой сотрудник, что он взял расчет и уехал неизвестно куда без моего ведома. Мне ответили, что наше государство демократическое и любой может ехать куда ему вздумается и когда он захочет. Я просил, умолял помочь мне найти Ивана, но господа полицейские заявили, что у них много дела и без розысков уволившихся сотрудников. Вот если бы этот русский украл или что-нибудь вытворил предосудительное, тогда бы они, конечно, помогли.
И здесь мне пришла в голову мысль. Сознаюсь, это был не особенно честный прием, но выбирать средства не было времени. Я сказал полицейским, что убежавший от меня человек украл изобретение.
Очень важное изобретение, представляющее военную тайну. И он, этот человек, собирается уехать в Москву, то есть продать изобретение большевикам.
Как я и ожидал, это произвело впечатление. Мне сказали, чтобы я немедленно приехал к ним и привез фотографию русского. Я сразу отправился в полицию. Они тут же позвонили на все вокзалы, аэродромы и полицейские управления Федеративной Республики.
— Можете быть спокойны, — бросил мне полицейский комиссар.
В общем, закрутился механизм. Я успокоился и вернулся домой.
Кончился второй день рождественских праздников. Сколько событий произошло за эти два дня. Сначала радость победы, затем…
Я был, конечно, очень расстроен и ругал своего Ивана и заодно всех русских вместе взятых. Разве можно было предвидеть такой оборот дела в тот вечер, когда мы впервые встретились с Иваном на мокрой от дождя платформе вокзала.