- Не скоро? Ну и ладно! А тетка пускай живет. Мне до нее никакого дела нет, - решил он.
Утром к Ваську забежал Одинцов. Павел Васильевич ушел на работу. Васек завтракал, густо намазывая маслом белый хлеб.
- Новость! - закричал с порога Одинцов. - У нас новый учитель будет после каникул. Мария Михайловна совсем ушла.
Мария Михайловна, прежняя учительница, давно уже не посещала класс, и четвертый "Б" около двух месяцев находился на попечении учителей других классов.
- Собственный учитель? - обрадовался Васек. - А Мария Михайловна что же?
Одинцов махнул рукой:
- Да она с нами состарилась совсем... Не с нами, а вообще... Ей шестьдесят лет скоро будет, а потом, после болезни еще...
- Жалко ее, - сказал Васек, - привыкли мы к ней.
- Жалко, конечно, - согласился Одинцов, - а все-таки учителю я рад. Бежим к Булгакову, расскажем ему!
- Да погоди. Я еще не позавтракал. Вот ешь лучше. - Васек пододвинул товарищу хлеб и масло. Оба с аппетитом принялись за еду.
- Все новости да новости, - сказал Васек. - А откуда ты узнал про учителя?
- Мне Грозный сказал. Я у него для Саши лыжи брал. Приношу сегодня, а он говорит: "После каникул держись, брат! Отменного учителя вам директор нашел".
- Так и сказал - отменного?
- Так и сказал. Уж он не соврет. Говорит, будто учитель на выставке был вчера. Все вещи смотрел. Хорошо, что Мазин свой пугач унес!
- Унес? - с живостью спросил Васек и досадливо сдвинул брови. - Так и не сказал, что за буквы... Ну, пошли к Саше.
На улице было людно. В сквере играли дети, на скамейках отдыхали взрослые. С деревьев, покрытых белым инеем, осыпалась снежная пыль.
Саша Булгаков жил недалеко. Пройдя широкий двор, мальчики постучали в низенькую дверь первого этажа длинного серого флигеля.
Им открыла женщина с приветливым лицом:
- Сашенька, к тебе!
В светлой кухоньке было много ребят. Они, видимо, гуляли и только что пришли со двора. Саша и его сестренка Нюта раздевали их. Маленькая девочка в одних, чулках бегала из комнаты в кухню с мокрым ботинком в руках. Толстый малыш, с такими же, как у Саши, круглыми черными глазами, хныкал, упираясь головой в Сашин живот, - он потерял варежку.
- Куда ты ее дел? - сердился на него Саша. - Найди сейчас же!
Увидев товарищей, он кивнул им головой:
- Раздевайтесь, ребята!
Коля Одинцов пробрался к Сашиной кровати и осторожно присел на краешек, с интересом наблюдая, как Саша справляется с детворой.
- Васек, - крикнул он, - иди сюда! Смотри, сколько детей у них. - Он притянул к себе товарища и зашептал ему в ухо: - У них чуть ли не двенадцать детей.
- Семь, - спокойно поправил его Саша, поднимаясь с колен и отряхивая пыль. - Вон седьмой. На кровати сидит.
Одинцов подпрыгнул и с испугом оглянулся: сзади него, обложенное со всех сторон подушками, копошилось маленькое существо с тремя светлыми волосками на макушке.
- Витюшка, грудной, - пояснил Саша.
- Да они, наверно, орут целый день! - засмеялся Васек.
- Бывает... - Саша поймал за штанишки толстого черноглазого малыша и крикнул: - Нютка, пришей ему пуговицу! Мне некогда.
Он отвернул борт курточки - там торчала иголка с туго накрученной ниткой.
- Я пришью, - сказала мать. - Иди. Товарищи небось заждались тебя. С малышами никогда дела не переделаешь, - улыбнулась она.
- Ну, зашей. - Саша быстро закрутил свою нитку обратно.
- Что это ты иголку с собой носишь? - спросил Васек.
- Ношу. Все время пригождается, - деловито ответил Саша.
Васек пожал плечами.
- Брось! Девчачье это дело, - презрительно сказал он. Саша не расслышал.
- Пойдем в комнату, - сказал он товарищам. В соседней комнате было тихо и просторно. Как только Саша закрыл за собой дверь, Одинцов сообщил:
- У нас новость!.. Трубачев, расскажи.
Васек с жаром начал рассказывать:
- После каникул у нас будет новый учитель. Отменный учитель! Сам Грозный сказал.
- Да что ты! - обрадовался Саша. - Вот хорошо! А то мы...
За дверью вдруг что-то с грохотом упало и началась невероятная возня. Саша тревожно прислушался:
- Кажется, мать ушла. - Он бросился к двери: - Я сейчас! Через секунду он вернулся.
- Ничего. Это они в колхоз играют. Перевернули стулья и везут сдавать зерно, - с улыбкой пояснил он, закрывая за собой дверь. - Ну, Трубачев, рассказывай про учителя.
- Да ну тебя! - с досадой сказал Васек. - Что тебе рассказывать, если ты все время бегаешь!
- Да нет, это я так... думал - мама ушла. Ну, рассказывай, - умоляюще сказал Саша.
- Ну ладно! Так вот, этот учитель только для нашего класса, понимаешь? Это во-первых. А во-вторых...
Саша вдруг рванулся и снова исчез за дверью. На этот раз из соседней комнаты послышался отчаянный визг и плач.
Васек и Одинцов, толкая друг друга, выскочили вслед за Сашей. Оказалось, что толстый карапуз Валерка просунул голову между прутьями кровати и никак не мог вытащить ее обратно.
- Стой! Стой! - кричал ему Саша. - Поверни голову набок...
С помощью Коли и Васька он наконец вытащил братишку. Но товарищи уже собрались уходить.
- Куда же вы? Расскажите хоть про учителя.
- В школе расскажем! - крикнул Одинцов.
Васек только махнул рукой...
Вечером, забравшись к отцу на кровать, он с удовольствием делился с ним своей новостью:
- После каникул у нас будет новый учитель. Мария Михайловна совсем ушла. Ей восемьдесят лет уже.
- Восемьдесят лет! - удивился отец. - Ого-го! Совсем, верно, старушка с вами замучилась! Ты у меня один, и то я с тобой голову себе скрутил.
- Ну тебя! - недовольно сказал Васек, приподнимаясь на локте и заглядывая в лицо отцу. - Я небось председатель совета отряда... а ты говоришь!
- Вот-вот, мне и нужно, чтобы мой сын первый сорт был!
- "Первый сорт"... - протянул Васек. - Я еще не выучился, - он навертел на палец отцовский ус, - а ты нападаешь.
- Я не нападаю, - засмеялся Павел Васильевич. - Не трожь усы, всю красоту испортишь... Да спи уже, а то завтра тебя пушками не поднимешь. - Он обхватил сына за шею. - Спи.
Васек, лежа с открытыми глазами, думал о Саше, об Одинцове и о Севе Малютине.
- Хорошая, папа, картина у Малютина, но сам Севка какой-то тщедушный, - с сожалением сказал он.
Отец не ответил.
- Слышишь, папа?