Придется мне упиваться собственным торжеством в одиночестве. Впрочем, слишком буйное веселье в такой момент было бы неуместно. Что ни говори, для того чтобы доставить мне радость, Джейн пришлось умереть. Я с наслаждением стянула влажное от пота черное платье, накинула халат и спустилась вниз. В голове у меня уже сложилась неплохая праздничная программа: старое доброе кино по видику, пакет сладких крендельков и здоровенная порция мороженого с шоколадной крошкой.
Богатая наследница может позволить себе некоторые излишества.
Утром шел дождь, бурный летний дождь, обещающий душный и влажный день. Пока я пила кофе, в небе то и дело раздавались оглушительные раскаты грома, всякий раз заставлявшие меня вздрагивать. После того как я пролистала влажную газету, извлеченную из-под парадной двери — ни для каких иных целей эта дверь не используется, — дождь начал утихать. К тому времени, как я приняла душ, оделась, причесалась и накрасилась — иными словами, привела себя в полную боевую готовность для встречи с Буббой Сивеллом, — в небе сияло солнце, а лужи во внутреннем дворе испускали пар. Я включила телевизор, чтобы посмотреть Си-эн-эн, — богатые наследницы должны быть в курсе новостей. Никаких событий, сопоставимых по масштабу с тем, что вчера потрясло мою жизнь, в мире не произошло. Взглянув на часы, я поняла, что настало время выходить из дома.
Сама не знаю, почему я так волновалась. Я прекрасно понимала, что, войдя в дом Джейн, не увижу посреди комнаты сверкающую груду золотых монет. Прежде чем я смогу распоряжаться доставшимся мне наследством, должно пройти никак не меньше двух месяцев. Бубба Сивелл уже успел предупредить меня об этом. Раньше мне не раз доводилось бывать у Джейн, и я знала, что дом ее не поражает воображение.
Очень может быть, теперь, когда я стала владелицей этого дома, он произведет на меня совершенно другое впечатление. Никогда прежде мне не доводилось быть владелицей недвижимости. Теперь я узнаю, что это такое.
А еще я узнаю, что такое быть независимой. Прежде я всегда рассчитывала на мамину поддержку. Конечно, на зарплату библиотекаря я смогла бы кое-как свести концы с концами, к тому же жалованье проживающего менеджера и возможность не платить за аренду дома изрядно скрашивали мое существование.
Ночью я несколько раз просыпалась и представляла, как буду жить в доме Джейн. То есть в собственном доме. Впрочем, никто не помешает мне продать его и купить любой другой дом. В любом другом месте.
И сейчас, открывая дверцу машины, я чувствовала, что мир переполнен возможностями. Головокружительными возможностями, от которых у меня захватывало дух.
Дом Джейн располагался на Онор-стрит, в одном из старинных кварталов Лоренсетона. Все улицы здесь носили названия христианских добродетелей. Для того чтобы попасть на улицу Чести[2], нужно было проехать по улице Веры. Кстати, Онор-стрит заканчивалась тупиком, вблизи которого и стоял дом Джейн. Его окружали небольшие дома, в идеально ухоженных двориках росли огромные старые деревья, под которыми пестрели клумбы. Двор дома Джейн тонул в тени развесистого дуба, стоявшего здесь с незапамятных времен. Подъездная дорожка вела к гаражу на одну машину. Прямо из гаража открывалась дверь в кухню. Так как сегодня я явилась в этот дом в качестве посетительницы, а не хозяйки, то оставила машину на подъездной дорожке и по извивистой тропе направилась к парадной двери. Дом, подобно всем прочим в этом квартале, был выкрашен в белый цвет и обсажен кустами азалий. Весной, в пору цветения, они представляют собой восхитительное зрелище.
Подойдя к дверям, я увидела, что ноготки, росшие около почтового ящика, засохли. В душе у меня защемило. Руки, заботливо поливавшие эти желтые цветы, теперь пребывают в вечной праздности глубоко под землей.
Я появилась немного раньше назначенного срока и теперь могла спокойно оглядеться по сторонам. Во дворе дома, находившегося справа, росли роскошные розовые кусты. Что касается соседей слева, то они, судя по всему, не слишком беспокоились о внешней красоте своего жилища. По крайней мере, дом их имел довольно нелепый вид благодаря обилию пристроек. На крыше гаража было устроено жилое помещение, соединенное с домом крытым переходом, а мансард и балконов имелось столько, что я сбилась со счету.
Дом, соседствующий с этим архитектурным шедевром, был на улице последним. Я вспомнила, что он принадлежит Мейсону Тернеру, издателю ежедневной лоренсетонской газеты. Когда-то Тернер ухаживал за моей мамой. Дом с веселенькими канареечными ставнями, стоявший на другой стороне улицы, прямо напротив дома Джейн, был украшен плакатом «Продается». Рядом с ним, на той же стороне, прежде жила Мелани Кларк, которая тоже являлась членом в бозе почившего клуба «Знаменитые убийства». Судя по минивэну на подъездной дорожке, сейчас в этом доме поселилась многодетная семья. Дом, стоявший слева от выставленного на продажу, пребывал в довольно запущенном состоянии. В отличие от всех прочих, во дворе этого дома росло одно-единственное дерево, что придавало зданию какой-то незащищенный вид. Кроме того, к крыльцу был пристроен пандус для инвалидного кресла.