— Зверски вкусно, — пробормотал он, рассасывая амфетаминовую пасту.
Молодой друг протянул беглецу одноразовое лезвие, пену для бритья, синюю кепку и футболку и настойчиво потряс его за плечо:
— Давай! Нам нельзя терять время!
В то время как «Вольво» свернул на трассу 70 в сторону Хедемуры, начинающий психолог стояла возле павильона и размышляла, пора ли ей уже начать волноваться. Крикнув и не получив ответа, она вскоре констатировала, что ее пациента за углом здания нет — как нет и ни в каком другом месте. Девушка и представить себе не могла, что добродушный и доверчивый пациент в состоянии обмануть ее таким бесстыдным образом, однако после нескольких минут безуспешных поисков вынуждена была вернуться в 36-е отделение и сообщить, что мужчина сбежал.
К этому моменту беглец уже был побрит и переодет. Он наслаждался свободой и амфетаминовым опьянением. Между тем поездка продолжалась по трассе 270 на север.
Когда полиция Борленге объявила «человека из Сэтера» в розыск, прошло сорок две минуты с момента его бегства, и никто понятия не имел, что он приближается к Оккельбу на стареньком «Вольво».
Вечерние газеты немедленно подхватили информацию и срочно отпечатали внеочередные приложения о бегстве. «Экспрессен» выкрикнула новость во весь голос:
ПОЛИЦЕЙСКИЕ ГОНКИ
по следу сбежавшего «человека из Сэтера»
«Он очень опасен»
До этого момента пресса из соображений журналистской этики не разглашала личность «человека из Сэтера», но когда самый опасный человек в стране сбегает из закрытого учреждения, интересы общественности требуют фамилии, портрета и биографических сведений:
«44-летний „человек из Сэтера“, сменивший имя, сегодня называет себя Томасом Квиком. Он сознался в пяти убийствах мальчиков, полиция и прокурор располагают доказательствами его участия в двух из них. Мужчина рассказал „Экспрессен“, что его мечта — жить в лесу со своими собаками, а сегодня ночью полиция разыскивала его в лесах вокруг Оккельбу».
Когда женщина, сидевшая за рулем, поняла, в каких преступлениях подозревается Томас Квик, удали у нее сразу поубавилось. Где-то в Хельсингланде она остановилась у заброшенного хутора и высадила обоих мужчин. Там они обнаружили два незапертых велосипеда, которые удалось привести в порядок, и отправились в сторону ближайшего населенного пункта. Во время поездки путникам попадались многочисленные полицейские машины, многие их обгоняли, буквально над ними зависал полицейский вертолет, однако странная пара на ржавых велосипедах ни у кого не вызвала подозрений.
Большая группа полицейских в защитных жилетах с автоматами и собаками до полуночи прочесывала лес, так и не обнаружив никаких следов.
Переночевав в палатке, приятели поутру разошлись в разные стороны.
Действие амфетамина закончилось, навалилась усталость, и побег уже не казался таким увлекательным.
Пока полиция продолжала поиски в лесу, на бензозаправку в маленьком поселке Альфта пришел мужчина в бейсбольной кепке.
— У вас тут найдется телефон, которым я мог бы воспользоваться? — спросил он.
Хозяин заправки не узнал человека, портрет которого украшал первые страницы всех газет, — он спокойно позволил незнакомцу воспользоваться телефоном. Мужчина позвонил в полицию Больнеса.
— Я хочу сдаться, — произнес он.
— Кто это — я? — спросил полицейский на другом конце провода.
— Квик, — ответил Томас Квик.
Побег вызвал к жизни интенсивные дебаты по поводу расхлябанности судебной психиатрии. Больше всех возмущался начальник главного полицейского управления страны Бьерн Эрикссон.
— Досадно, когда такое происходит, — заявил Эрикссон. — Таких особо опасных личностей можно по пальцам пересчитать — кажется, можно было бы следить за ними получше. Мы в полиции ставим защиту интересов общественности выше реабилитации.
Критика была направлена против Сэтерской больницы, однако 10 июля 1994 года страничка дебатов «Дагенс Нюхетер»[6] опубликовала статью в защиту этого учреждения. Слово взял сам Томас Квик, показав журналистам где раки зимуют. Он восторгался работой персонала и условиями в Сэтерской больнице:
6