Главная проблема заключалась в том, что все эти решения по композиции и деталям в итоге пришлось принимать мне. А Горт и Эртус, не обращая внимания на закат, уже который час стояли в углу и горячо спорили на тему того, кто же должен быть в свите богини. Знойные обнажённые гоблинши или сногсшибательные мускулистые орчихи, держащие в руках полные подносы жареного мяса. Из-за чего я чувствовал некоторую несправедливость, ведь оказанную мне встречу сложно было назвать впечатляющей.
В качестве небольшой мести я поручил Гуруку сделать рисунок как можно более пикантным. Ткани поменьше, тела побольше, символически прикрытая грудь и чтоб бёдра так с изгибчиком из выреза. Но всё в рамках приличий! Это даже эротикой не назвать, чистой воды искусство.
В общем и целом, я уже решил, что Гурук с успехом прошёл испытание и мог остановить его в любой момент. Всё таки, настолько детальные рисунки понадобятся только для штучных работ, которые будут продаваться по высокой цене богатым покупателям. А в народ пойдут вещи дешевле и проще. На ту же одежду я планировал наносить одноцветный стилизованный рисунок. Так его проще штамповать и обслуживать сам штамп. Мазнул краской, прижал к ткани, подсунул новую тряпку. И повторять, пока не одуреешь. Ну или пока не наступит обед.
Но помня, какими капризными порой бывают художники, я решил дать ему возможность закончить картину. В конце концов, её без проблем можно будет где-нибудь использовать. Например, повесить в приёмной мэрии, чтобы каждый посетитель, особенно влиятельный, мог проникнуться. Так что в данный момент я просто сидел и ждал, когда гоблин закончит.
А вот промаявшаяся весь день бездельем Шарли, не найдя в комнате ни одного жука, в итоге спёрла у Гурука баночку жёлтой краски и, макая в неё лапку, принялась разрисовывать стены какими-то линиями. В которых я, спустя какое-то время, увидел что-то вроде паучков. Поначалу они напоминали детские каракули, но Шарли старалась и с каждым разом паучки получались всё лучше. Но надолго Шарлотты не хватило. Вскоре она угомонилась и уснула, забравшись на свободный стул.
— Гурук закончить, Владыка! — радостно объявил гоблин, размазывая по носу цветную кляксу.
— Эй, спорщики! — окликнул я парочку диспутантов в уголке, вставая с кресла и разминая шею. — Хорош скандалить, принимаем работу.
— Ооо… — протянул Горт, приблизившись к холсту. — Какая невероятная духовность! Конечно, детали расходятся с истинным обликом, но, глядя на картину, я прямо ощущаю, как меня окутывает безопасность и спокойствие.
Я ещё разок критически оглядел холст и мысленно хмыкнул. Да, вышло неплохо, но разве настолько? Хотя, что взять с фанатика.
— А всё же с орчихами вышло бы несравнимо лучше, — проворчал Эртус, но добавил, — однако я согласен с господином Гортом. Я смотрю на это произведение и чувствую, что моя душа… упокаивается?
— Эээ, стоп! — тут же всполошился я. — А ну, отвернись! Никаких упокоений! Что мы без такого толкового казначея делать будем?
И вообще, какого чёрта я один опять ничего не чувствую? Вы тут сговорились, что ли?!
— О, не беспокойтесь, господин Нотан, — поспешил меня успокоить Эртус. — Не до такой степени упокаивается.
— Смотри мне, — пригрозил я немёртвому казначею и вновь повернулся к картине и гоблину-художнику. — Ну что же, Гурук, поздравляю. С этой минуты ты нанят на должность мастера художественного цеха. Скажи мне только, почему при таком таланте ты пошёл в стражу?
— Это… Долгий история, Владыка… — замялся Гурук. — Я когда-то правда быть художник. Рисовать семья барона Вульта. Хорошо жить! Очень хорошо. Пока не переспать с дочка барона.
— После чего барон решил укоротить тебя на голову и ты ударился в бега, — кивнул я. — И пошёл в стражу, чтобы тебя было сложнее найти. Всё верно?
— Да, Владыка. Но как вы догадаться? — удивился Гурук.
— Интуиция, — вздохнул я, припоминая сотню-другую подобных историй. — Ну да ладно, не думаю, что это проблема. Итак, Эртус введёт тебя в курс дела и…
Мою речь прервал неожиданно завибрировавший браслет. Да ладно?! Неужели?! Смотрите-ка кто решил объявиться спустя почти две недели! Не обращая внимания на вопросительные взгляды, я коснулся пальцем браслета, открывая сообщение. Как выяснилось ещё во время путешествия на телеге, для окружающих меню браслета совершенно невидимо, так что сообщения от Аллегри я мог читать совершенно спокойно в любой момент.